Яростные тени | страница 28
Лоу сомневался, что ей есть куда краснеть и даже немного пожалел ее. Лучше сменить тему, как бы ему не хотелось обратного. Он сложил бумаги, давая ей возможность прийти в себя.
– Эй, вот эта не рассыпалась. – Передавая папку, Лоу задел пальцами поврежденной руки ладонь Хэдли, которая так отшатнулась, будто опасалась заразиться чумой.
Обида застала Лоу врасплох. Он привык к взглядам, но неужели его увечье вызывает отвращение и у Хэдли?
Она кашлянула и указала на его кисть.
– Поверь, дело совсем не в этом. Пожалуйста.
И посмотрела ему в глаза.
Ее искреннее признание пробрало его до глубины души и по какой-то странной причине обрадовало. Почему? Будто эта минута растянулась между ними и превратилась в мостик. Хрупкая, небезопасная опора, которую Лоу все равно попробовал перейти. Странное удовольствие заставило его наклониться ближе.
– Ты о чем? – прошептал он, сдувая блестящую прядь волос цвета вороного крыла с ее ушка. – Чего ты хочешь, Хэдли?
– Я хочу, чтобы ты сел и молчал, – сдержанно ответила она.
Ну что ж.
Нельзя перейти мостик, если тебя с него сталкивают. Лоу оставил Хэдли на полу с документами и устроился в кресле, не зная, почему послушался. Бэкол все еще разговаривал по телефону.
Подергивая коленом от волнения, Лоу попытался отвлечься на что-то другое. В шкафах множество книг с названиями сýше, чем Сахара. Вот птичка села на ветку у окна… потертый телефонный шнур. Его внимание привлек шепот «раз, два, три». Хэдли тихонько считала себе под нос, подбирая папки с пола.
Лоу резко втянул воздух.
Всего в паре метров от него находилось такое. Как он мог забыть? Стоило Хэдли нагнуться, как он представил ее ягодицы во всей красе. Край юбки задрался на пару-тройку сантиметров.
Если бы на карнавальной афише нарисовали развратный портрет Хэдли, то надпись бы гласила: «Приходите посмотреть на женщину с самой округлой соблазнительной попой в мире!» Бродячие артисты могли бы брать любую цену со всех, кто хотел бы заглянуть в темную палатку, а Лоу отдал бы все заработанные деньги, чтобы остаться с ней наедине на пять минут.
Она наклоняется, берет документ, выпрямляется и оставляет его на столе.
Все ради него, прямо перед ним! Искушение, словно официант ресторана несет фламбе с вишней. Только вместо слюнок во рту, Лоу почувствовал стеснение в штанах. Он поерзал и бросил мимолетный взгляд на отца Хэдли. Боже милостивый, только бы он был совершенно слеп.
Наклоняется. Выпрямляется.
О, что бы он дал, чтобы перегнуть ее через стол, задрать юбку и узнать, есть ли на ней цветное белье. Вместо павлиньих перьев он представил пылающие вишенки. Вот он встает позади нее на колени и вонзает зубы в одну из округлых ягодиц.