Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] | страница 32

К своему юбилею газета напечатала два удивительных материала. Один — о путешествии по Франции и Швейцарии Чупринина, Пригова, Гандлевского… "для поднятия имиджа России за рубежом". Обошлось это путешествие, по непроверенным данным, в 1,5 миллиона рублей. А второй — о списке писателей, которые приглашены на Парижский книжный салон. Полтора года назад статью о приглашенных на Франкфуртскую ярмарку "русских" писателях "Литературка" озаглавила "Список Лессина". На этот раз материал назван "Список раздора". За обоими заголовками стоит, просвечивая сквозь них, название знаменитого фильма со знаменитым содержанием — "Список Шиндлера". Суть, я думаю, ясна. Подпись — "Литератор", но по гениально простому ходу автор очевиден. Перечислены все сорок приглашенных с обозначением места их постоянного проживания. И вот что получилось: Аксенов Василий, живет в Москве и во Франции; Алексиевич Светлана, белорусский прозаик, пишущий на русском языке, живет во Франции; Болмат Сергей, художник, сценарист, прозаик, живет в Дюссельдорфе, Германия; Гиршович Леонид, прозаик, гражданин Израиля, проживает в Ганновере, Германия; Маркиш Давид, русский и еврейский писатель, живет в Израиле; Муравьева Ирина, прозаик, переводчик, живет в США; Шишкин Михаил, русский писатель, живет в Швейцарии. 40: 7, "иногородних" почти 20 процентов.

Дальше — несколько цитат. "Список поражает прежде всего своей однобокостью. За редким, почти символическим, исключением представлено фактически одно направление современной отечественной литературы, назовем его условно "либерально-экспериментальным"…В год Победы в списке нет ни одного писателя — участника войны, который мог бы представлять в Париже феноменальное явление мировой культуры — нашу фронтовую литературу". Далее. "Изумленные парижане могут подумать, будто в России сочиняют книги только русские и евреи, а татары, калмыки, аварцы, чукчи и другие — вообще народ бесписьменный".

Первым выступал 92-летний С.В. Михалков, как всегда, за своей возрастной болезненностью не сумевший скрыть ясного и четкого ума. Вел все это Поляков, как обычно с некоторой даже пилотной смелостью. Правда, выступивший где-то в середине "списка Полякова" Анатолий Салуцкий отметил, что опытный наблюдатель уже видит в газете некий еле заметный крен в сторону… Я тоже это заметил, буржуазность нас всех затягивает.

Ход для своей речи я продумал, когда шел по бульвару. Мне, дескать, легче было бы говорить о старой газете, в которой и меня не привечали, и Распутина десять лет не поминали. И что-то я, конечно, сплел, но, как всегда бывает, несколько тезисов в своем "бобслее" пропустил. Теперь всегда буду выступать с бумажкой в руке. Все хорошо говорили. Костров — мудрец, и Ю.И. тоже постепенно становится деятелем искусства.