Дневник, 2005 год [январь-сентябрь] | страница 26

Утром, еще до отъезда, включил телевизор. Опять разговор о пенсиях, о льготах. Как же обеспокоены власти происходящим! В связи с выступлением пенсионеров у нас даже появилось, как говорят, гражданское общество. Насчет последнего не знаю. Гражданственность в русском обществе, терпеливом и тихом, всегда развивается под влиянием реакции властей, положительной или отрицательной, не важно. Но если власти проявляют к требованиям народа равнодушие, то жизнь для его обидчиков начинает идти по принципу "брань на вороту не виснет". Тогда гражданственность на время уходит в подполье, а потом… По крайней мере сейчас, глаза у тех, у кого они еще были прикрыты, открылись. Но я не об этом.

Утром же выступал по телевидению доктор наук экономист Михаил Делягин, обычный паренек с простеньким русским маловыразительным лицом, и сделал совершенно убийственный анализ происходящего. Ему задали вопрос об авторах этой реформы. Он, естественно, назвал как основных исполнителей Кудрина и Зурабова, но все же назвал и главное — идеологию и ее выразителя, Путина. Публично в такой жесткой форме сделал это Делягин первым. Браво!

22 января, суббота. Почувствовал потребность перейти на режим, который был свойствен мне лет 15–20 назад. Тогда я каждые выходные отлеживался, чтобы суметь проработать следующую неделю. Но сейчас на даче отлежаться два дня не удалось. Как я уже говорил, нужно было возвращаться в Москву, чтобы участвовать в передаче Владислава Ивановича Пьявко. Он на меня рассчитывал, и я не мог его подвести. Вечером, в 8 часов, у него в мейерхольдовском центре назначена съемка в программе "Линия жизни".

По дороге, на сотовый, позвонил Олег Табаков. Он звонил уже в течение нескольких дней, но мы всё не могли связаться. Он человек точный, ясный, а В.С. говорит, что он еще и "машина". Это очень хорошо сказано. Да, он — человек-учреждение, но при этом учреждение творческое. Я давно заметил, что целый ряд людей творческих занят не только тем, чтобы сидеть за столом, как многие себе этот творческий процесс представляют, читать книжки, лениво что-либо пописывать, одним словом — вести жизнь художественного интеллигента. Этот сорт людей почему-то начинает еще чем-то руководить, директорствовать, пускается в коммерческие предприятия (я-то не касаюсь этого, я тут бездарен, ну, может, не бездарен, но мне это не интересно). И так было всегда: Некрасов руководил журналом и собственным винокуренным заводом; Пушкин издавал и редактировал журнал и газету; выпускал журнал писателей Достоевский, учительствовал Гоголь, преподавал у великих князей Чайковский. Творчество — это все-таки акт, ограниченный временем, и, совершив его, душа отдыхает, накапливая новые силы и впечатления. Но творческие люди — натуры деятельные, вот и начинают придумывать, к чему бы еще приложить свои силы. Таков, собственно говоря, и Олег Табаков — был директором "Современника", занимался этим все молодые годы, потом пробивал "Табакерку", ходил по начальству, искал денег, перестраивал. Теперь пришел во МХАТ, театр у него не пустой, спектакли идут разные по своему характеру, среди них есть очень неплохие, даже значительные. А попутно он все время работает сам. В общем, Олег звонил, чтобы как обязательный человек поблагодарить за посланное мною письмо. Сказал, что мне перешлют репертуар "Табакерки", просил посмотреть несколько спектаклей. Честно говоря, театр и культурная деятельность увлекают меня больше, нежели деятельность чисто в области литературы. Я люблю работать сам, люблю читать чужие работы, но вести литературную дружбу, литературные беседы — это слишком тяжело. Вот такие раздумья возникли у меня во время телефонного разговора с Олегом Табаковым. Дорога была довольно пустая, мы хорошо поговорили, у меня осталось от этого теплое чувство.