– Дорогая, предлагаю тебе руку и сердце… Выходи за меня замуж! Согласна?
Джульетта бросила на него быстрый, настороженный взгляд, тяжело вздохнула и произнесла:
– Сначала я должна открыть тебе свою тайну… Хочу, чтобы ты знал, кто я на самом деле.
– И кто же? – улыбнулся Ромео. – Беглая каторжница?
– Нет, – прошептала Джульетта.
– Может, шпионка?
Она молча покачала головой.
– Понял! – воскликнул он. – Ты – инопланетянка!
Он крепко обнял ее обеими руками и поцеловал в кокетливо вздернутый носик.
– Я это… – Джульетта зажмурилась и с трудом выдавила: – Я… транссексуал…
– Кто? – Ромео содрогнулся всем телом, побледнел и слегка отодвинулся.
– Транссексуал… – она отвернула лицо и заговорила торопливым, срывающимся шепотом. – Я родилась мальчишкой… Меня назвали… Ах, дорогой, меня назвали Ромео! Мои родители обожали Шекспира… Но я всегда ощущала себя женщиной. И когда окончила школу, обратилась к врачам… После операции я взяла себе новое имя – Джульетта. Из уважения к родителям. Им, бедным, и так было нелегко… Ромео! Ромео! Что с тобой?
Белый, как смерть, он закатил глаза и, казалось, перестал дышать. Она опрометью бросилась в ванную, вылила на ватку полфлакона нашатырного спирта. Он понюхал, поморщился, поднял на нее печальные глаза.
– Ах, дорогая… Дело в том… – запинаясь, проговорил он. – Я тоже… Я тоже транссексуал… А раньше меня звали Джульеттой… Мои родители тоже любили Шекспира… Дорогая! Что с тобой?
Джульетта (бывший Ромео) всплеснула руками и рухнула на пол, точно подстреленная. Ромео (бывшая Джульетта) вскочил с постели и схватил ватку с нашатырным спиртом…
В окно вместе с первыми лучами восходящего солнца неторопливо, безжалостно и неумолимо вползал двадцать первый век.
Здравствуй, дорогой Леша! Во первых строках сообщаю, что все наши чада и домочадцы живы и здоровы, чего и вам всем желаем.
А теперь хочу тебе, Леша, покаяться…
Сам знаешь, в нашем роду мужики все рано лысеют. Я сам к тридцати годкам с шевелюрой полностью распростился, а теперь вот и сыновья традицию поддерживают. Старший – тот уже весь гладкий, как бильярдный шар, но, слава Богу, успел жениться и завести сынишку, моего внука. А вот младшенький еще в женихах ходит, а голова у него – ну чисто шахматная доска: лысеет он как-то в клеточку.
С одной стороны, оно вроде бы и не страшно: ни причесываться не надо, ни на стрижку денег тратить. Платочком плешь вытер – и порядок! А с другой стороны, мужику, особенно молодому, пофорсить перед девками хочется, кудрями тряхнуть…
