Погода выдалась солнечная, задиристый ветерок равномерно распределял по округе легкий аромат цветов, Ядреный дух тройного одеколона и сногсшибательное амбре вареной колбасы местного производства. На лавочках уже сидели пожилые мужики разной степени сохранности и, разложив на газетках закусь, толковали о прошлом. «О боях-пожарищах, о друзьях-товарищах», а главное – о молодости, когда сам черт им был не брат и порой не только во имя Победы, но и ради сущей, если здраво рассуждать, ерунды они запросто рисковали и здоровьем, и свободой, и даже жизнью. У кого-то не хватало руки или ноги, там и сям не травке отдыхали натруженные костыли, но сегодня не думалось ни о ранах, ни о подхваченных в окопах болячках, ни о неумолимо берущей за глотку старости. Сегодня все они, независимо от прежних званий и должностей, снова были солдатами. А чего еще делать солдату, если не слышно посвиста пуль и не стоит над душой старшина, если ласково припекает солнышко, а вокруг все свои, земляки и однополчане, и жизнь, несмотря ни на что, продолжается…
Федор Иванович приехал в этот город к старшему сыну погостить, друзей и знакомых у него тут не было, поэтому, приглядываясь, он прогулялся по скверику, выбирая, к какой бы не слишком шумной компании пристроиться. Наконец он засек одиноко сидящего мужика, который дружелюбно его разглядывал и улыбался. Мужик был плотный, круглолицый, с реденькими седыми волосами и совершенно белыми, но удивительно пышными, «буденовскими» усами. Наметанным глазом Федор Иванович мгновенно оценил, что наград у мужика негусто, да и то все больше послевоенные, только справа, под новенькой «Отечественной войной», тускло отсвечивали два ордена Красной Звезды. Мужик тем временем замахал руками:
– Давай, браток, причаливай, не стесняйся!
Федор Иванович осторожно опустился на скамейку, поудобнее пристроил плохо гнущуюся в колене правую ногу и достал из сумки бутылку «Русской».
– Да у меня уже есть, – мужик показал на такую же бутылку, стоящую на скамейке. – Так что давай мою допьем, а потом уж и за твою возьмемся. Да погоди, у меня и закуси полно.
Порезали и разложили все, что требуется, разлили по первой.
– Ты вроде не тутошный, – сказал мужик, – так что давай знакомиться.
– Давай, – согласился Федор Иванович. – Кузнецов я, Федор Иванович. Старшина в отставке.
– Во здорово! – восхитился мужик. – Я тоже Федор, только Николаевич. Так что мы с тобой, выходит, тезки! Ну, давай, тезка, – за Победу!
