Когда он снова открыл глаза, вокруг было белым-бело и светлым-светло. «Больница… – решил Петр Тимофеевич. – А может… рай…» И втянул носом воздух. Пахло карболкой и перловой кашей. «Значит, больница…» Он скосил глаза и увидел, что лежит в тесной двухместной палате затянутый по самую грудь в гипсовую броню. На соседней койке громоздился белый кокон, из которого торчала взлохмаченная черноволосая голова. Голова повернулась к нему и произнесла с выражением:
– Ты что, совсем чокнулся? Хорошо еще, не до конца гробанулись!
Петр Тимофеевич с упреком откликнулся:
– Я же тебя как человека спросил: где взял паричок? А ты темнишь… Вот и дотемнился!
– Да не парик это, не парик! – чуть не плача, закричал Зайчевский. – Я ж тебе русским языком объяснил!
Но Петр Тимофеевич только улыбнулся с ехидцей и показал приятелю фигу, благо руки у него были целы и невредимы.
– Так я тебе и поверил! Ну, ничего, лежать нам тут с тобой долго. Расколешься!
Однако Заяц оказался крепким орешком. Нашла коса на камень. Чего только не пробовал Петр Тимофеевич: и молил, и угрожал, и деньги предлагал солидные. Все напрасно! Пришлось решиться на крайнюю меру.
Однажды вечером, когда в палате потушили свет и только луна да фонарь за окном кое-как разжижали чернильную тьму, Петр Тимофеевич вытащил из тумбочки видавшую виды механическую бритву «Спутник» и, зажав зубами краешек футляра, осторожно, на одних руках, перевалился с кровати на пол. Зайчевский шепотом спросил:
– Ты чего?
– А ничего! – переводя дух, отозвался Петр Тимофеевич. – Сейчас вот доберусь до тебя и побрею наголо.
– З-зачем?
– Где-то там фирменный знак должен же быть, под волосами…
Вы пробовали когда-нибудь стричь волосы бритвой «Спутник»? Адский труд! Но чего-чего, а упорства Петру Тимофеевичу было не занимать. Зайчевский лежал молча, только всхлипывал, когда бритва слишком уж дергала волосы. Наконец последний клок шевелюры упал на подушку.
– Ну-ка, что тут у тебя имеется? – хрипло пробасил Петр Тимофеевич. – Ишь ты, ничего!.. Значит, все-таки с изнанки…
И он вытащил изо рта лезвие «Нева» для безопасной бритвы.
– Сейчас подпорем, – деловито пробормотал он, – отвернем краешек… Да ты не боись, я аккуратно…
– Стой! – даже не прошипел, а просвистел Зайчевский. – Сдаюсь! Все расскажу, только не режь!
– Вот так бы и сразу! – вздохнул Петр Тимофеевич. – Ну, валяй, выкладывай. Из Японии, небось? Угадал?
– Да, из Японии. Два года назад привез.
– Ставил там? На клею?
