Шкура у Славки заходила, нутро ахнуло, почуяло и уловило произошедшую перемену. Руки в ладонях зардели и взмокли, стало невыносимо жарко. Еле сдерживаясь от нетерпения заговорить с ним, думал об одном:
– Вова, спроси, что и как делать?
Друг, словно прочитал витавшие в воздухе яркие мысли.
– А что, посоветуйте?
Глазами и головой профессор кивнув на картину.
– Она?
Не выдержав напряжения, Славка вслух поддакнул в тон товарищу.
Просвещённый муж изменился в лице, стараясь не выдавать своего чувства, сдержанно продолжил:
– Таким вещам здесь не место.
Тон прямо указывал на окончание разговора.
– А куда обратиться? Подскажите!
Лицо профессора приобрело задумчивость, странность и замысловатость, друзья заметили, что рассудительность ему давалась с трудом. Выказывая её, приходилось заставлять себя.
– На Арбат езжайте. В комиссионку. Знаете куда?
– Таксиста взяли хорошего. Москву знает как свои пять пальцев, – блеснул напоследок Вовка.
Друзья, довольные успешным зачином, благодарили. В пылу азарта и успеха Славка оценил вполне умного человека, умело наставляющего на путь истинный, чей совет-рекомендация, так тонко кинутая им, всё-таки замечена и одобрена. В другом месте, в другое время Славка отблагодарил бы его по-свойски и не бутылкой коньяка.
В очередной раз друзья пересказывали Юрке весь разговор. Каждому слову, в каждый следующий пересказ придавалось большее значение, во всём виделось межстрочье, двунамёки, недоговорённость. Потому значимость и вес сказанного только усиливался.
– Эх! И грамотный мужик! Интересно говорил. Приятно поговорить с таким. С полуслова всё понимает. Он, может, посоветовал туда идти, что его там, на Арбате в комиссионке знают, скажем, что от него, там сразу догадаются, в чём дело.
– Да уж! Если везёт, то везёт всегда и во всём, – подразумевая, что таксист слышит их беседу, Славок не скупился на обороты речи, высокопарность суждений, придавая смысл всему, о чём говорил, не забывая расточать комплименты в свой адрес.
Первый же прохожий указал им комиссионку на Арбате.
– Ух ты! О ней все знают, дело будет.
Зайти решили втроём. Уже предполагая, что на предстоящих переговорах каждое слово и мнение может оказаться полезным.
Бравада и напыщенность во всём виде и облике служила прекрасным козырем, аргументом и самозащитой.
Магазин был обставлен старинными вещами и картинами, которые создавали атмосферу неторопливости, умеренности и дорогого шика. Посреди зала перед деревянным, узорчатым, ручной работы столом, на стуле, как на троне, восседала женщина лет семидесяти пяти.
