– Бывает, – как сверху пробасил сквозь зубы Геннадий Васильевич.
На удивление «военного», который всегда был начеку, Лёня оказался человеком разговорчивым, доброжелательным, на чужую заносчивость не обращал внимания. От рубашки в крупную клетку, сандалий и чуть великоватых шаровар веяло простотой.
– Юр, славненько инженерам. Коньячок попивают! – бесцеремонно уколол Геннадий Васильевич.
– Да, ничего. Нам сейчас по экспериментальной программе надбавки полагают.
– Леонид, а ты откуда? Тебя в Ташкент как занесло?
Лёня, который с Лениным, поднял брови и, глядя мягко в глаза, с удивлённым лицом проговорил:
– Юр, мы почти земляки с тобой, я с Горького. Запчасти сюда привожу на «Волгу», «Газ–24», обратно иногда ковры захватываю. Тоже неплохо по заработку. Тропинку друг натоптал, вот мы уж по ней несколько лет и наворачиваем круги. А то здешним помогаем, машину купить у нас, – и кивнул головой взад, будто сзади за кивком распростёрся родной город. – Приезжают же. Друг сейчас в Ташкенте по делам остался. Узбечка русская, страшно красивая.
– Да, мы с тобой земляки. За столько вёрст соседа встретить. Двести пятьдесят километров, плюнуть и там.
– Так и деньги имеются, – Геннадий Васильевич своей прямотой выворачивал наизнанку задушевно-коньячные отношения.
– На кабак хватит месяц – другой посидеть. Да ещё останется. Не переживай, Генок! – фамильярно бросил Лёня с Лениным.
– У тебя-то как? А то всё про нас выспрашиваешь.
Побагровевший офицер еле удержал усиленный алкоголем гнев и съязвил, оглядывая собеседника.
– Ты, похоже, и не видел столько. Серьёзно, – и шутливо закончил. – А на рейс когда?
Вместо него ответил Юрка:
– Я пришёл о рейсе узнать, а сегодня нет. Жарко на улице. Думаю выпью, через пару часов солнце остынет, на вокзал поеду узнать о поезде. Если что, утром на Москву улечу. Через Москву лучше летать. Я часто так делаю, – «клетчатый» отошёл и направился к киоску «Союзпечать».
Геннадий Васильевич окрестил его в уме Лениным, потому как обладатель татуировки действительно вжился в образ: невысокий, острая челюсть, какую привыкли видеть на картинках, залысина ленинская. «А что? Похож. И крепко похож!». Подумалось ему о крупнейшем вожде пролетариата.
Ленин купил две пачки сигарет. Когда вернулся, вторая пачка оказалась не сигаретами, а коробкой из-под игральных карт. Он быстро сунул её в портфель.
– А что? Поигрываешь?
В лице «Г. В» и прилегающих к нему сосудах ожил авантюрист. «А что? Я сейчас его проучу. На немножко». В голове зрел план. «Как же усадить его поиграть, да и инженера тоже? Хвастал же. Деньги имеются, работы у них там изобретательные. Может, ещё куш отхвачу». По телу пробежало волнение, игровой шкурочёс, называемый так в среде игроков. Не выдать бы, что играть умею.
