цивилизации европейского (условно говоря) типа (точнее, европейского
генезиса) может быть подкреплено и сходством предполагаемых
причин, порождающих характерный рост обеих структур (имеет своего рода «генный» характер поражения, об этом см. далее). Можно обоснованно полагать, что речь идет не о простом сходстве двух явлений, но о глубоком родстве.
4. Это перерождение очевидным образом обнаруживается в ХХ веке с его резким, взрывным ростом производства энергии и соответственным ее выбросом в виде тепла, проникновением в микромир и наследственность, химическим и генетическим синтезом, испытанием и гонкой новых вооружений, проникновением в ближний космос и т. д. Однако исподволь, как тенденция, оно довлело над новейшим развитием всегда, начиная с ХVII столетия: по мере удаления от астрономии и механики научный метод познает все меньшую долю реальности, а внедрение результатов познания несет все большую угрозу жизни. Можно говорить о качественной деградации научного предвидения: ошибки предвидения становятся все вероятнее, а их последствия – все колоссальнее (это относится не только к научно-техническим, но и к научно-социальным, научно-биологическим и другим формам синтеза). Значение ХХ века в том, что он выявил порочность этого развития с несомненной ясностью.
5. Причина фатального расхождения «науки с жизнью» глубока и вместе проста: она коренится во «взломном» характере научного анализа, расчленяющего Целое в силу необходимости математического (вообще логического) его описания. При этом выделяется часть его, произвольно полагаемая главной, всем остальным пренебрегается как второстепенным. Работа теории (равно и ее коррекция и «проверка») касается в дальнейшем не явления, а его модели (аналитической идеи). Само по себе это поначалу не наносит ущерба внешней природе, однако содержит искус, который очень скоро потребует «законного продолжения»: внедрения «очищенной» аналитической идеи в практику. (Но постепенно нарастает и ущерб, наносимый уже проверкой теории, достигая уровней ущерба от атомных и термоядерных испытаний середины века).
6. По мере последующего внедрения в практику аналитическая идея, становясь сама реальной, вступает во взаимодействие с бесчисленным «второстепенным», о коем не ведала, то есть фактически со всей действительностью, которая, борясь за полноту своего существования, прямо или исподволь противостоит ей, порождая результат, скрыто или явно
