вывода об успехах и самих возможностях научного познания.
Что до обывательского суждения, то оно-то, быть может, самое верное, ибо обыватель и платит по чьим-то векселям. «Живая душа подозрительна, живая душа ретроградна» (Достоевский). Новость всякого «внедрения» касается обывателя первого, и он же остается с нею один на одни: сами-то энтузиасты-«внедрители» попрячутся.
Но главное состоит в том, что и ждать доброго было неоткуда, не содержалось изначально в той аналитике наиважнейшей правды: то, что в живом мире нет «второстепенного», фактически обесценивает научный анализ.
И тут (как мы уже отмечали) обнаруживается нечто еще более интересное. Оказывается, что в сильнейшей и неожиданной степени ничто в реальном мире прямо-таки не желает быть второстепенным и отброшенным! И вот при внедрении теоретических схем в практику все в реальности, пренебреженное и отброшенное (то есть все 100 % ее), вывертываясь из-под наших «моделей», порождает результат, не только не ожидаемый, но фактически обратный нашей цели – уже почти без ожидаемой первоначальной пользы, – уже почти сразу переходя к «отместке», к эффектам, обратным желаемому! Пренебрежение к ничтожным обернется пренебрежением к тебе.
Но и еще более того, читатель.
Стоит чем-то пренебречь, как оно, это пренебреженное, не прямо, так исподволь желает заявить о себе даже с чрезмерной, обидчивою силой, выйти даже на главное и ясно видимое место – совершенно подобно ребенку или гоголевскому Акакию Башмачкину: если унизить, обидеть его (Башмачкина) донельзя, то это ничтожное, забитое, третьестепенное существо, почти уже не человек, поднимается во весь свой уже не маленький, не человеческий уже, но исполинский рост, и, погибая, погибнув, ухватывает нас «весьма крепко за воротник» и СДЕРГИВАЕТ С НАС ШИНЕЛЬ, КОТОРУЮ МЫ ИСКРЕННЕ СЧИТАЛИ СВОЕЮ…
Живой еж не желает быть «шаром».
Можно заключить эту цепочку выводов уже совсем забавным.
Именно самое малое, соединение ничтожных сил – все бесчисленное, неразличимое, неразделимое «второстепенное», то Целое, что все перед нашими глазами, – и является главным.
Оно уже дано, исполнено в полноте, его нет надобности синтезировать, пытать моделью, преобразовывать и калечить.
Человеку дано дыхание – легкие и воздух.
Дыхание – это наслаждение.
Нужно только оставить это в покое.
Но… но как же это? Вот ведь важные люди уверяют: все дело в нашей перенаселенности. И потому главным назначением науки сделалась выработка оружия. Что бы нового ни было открыто учеными, первым делом это обратится в оружие. И
