— Прошу прощения за беспокойство. Могу ли я поговорить с Эшем?
— Да, разумеется. Это ты, Луиза?
Она едва не швырнула трубку через всю комнату. Как он узнал?
— Да, это Луиза, но я не уверена, что та самая, о которой вы думаете. — Она совсем по-девчоночьи хихикнула и в наказание ущипнула до боли кожу на запястье. — Я Луиза из центра по трудоустройству.
— Я знаю, что это ты. Я вообще знаю только одну Луизу. Не могу сказать, что на самом деле знаю тебя. Но у меня нет больше ни одной знакомой с таким именем. — Он помолчал. — Твое имя называли, когда я там был. Луиза Твигг. Необычное имя. Легко запоминается.
— Ах да. И я знаю твое имя, потому что ты сам его мне сказал. — Луиза поежилась в замешательстве. Разговор уже хромал, как на костылях, а она держала трубку в руках всего тридцать секунд, не больше.
— Ладно. Итак, ты нашла тот листок бумаги, который я тебе дал?
— У меня для тебя есть хорошая, а есть и плохая новость. Теперь она должна встать на ноги и подумать. Откуда ей было знать, что едва она услышит в трубке его голос, как голова у нее совершенно опустеет. — Я его нашла, но…
— Ты нашла? Мать твою, не могу этому поверить. Ох, Луиза, ты спасла мне жизнь. Ты просто звездочка. Ты бриллиантовая женщина. Роди мне детей.
Луизе было слышно, как он смеется.
— Но…
— Мы можем встретиться? Или ты предпочитаешь отправить мне это по почте?
— О нет, я могу с тобой встретиться, — сказала она. — Мне нужно поговорить с тобой. О чем-то совершенно другом.
Он все еще смеялся. У него был очаровательный смех.
— Прекрасно. Встретимся в том же кафе завтра. Мы можем поговорить о чем хочешь.
— Это всего лишь… — Но тут Луиза резко дернула словесный ручной тормоз. Ее слова прозвучали словно отвратительный визг шины об асфальт на свежем воздухе. Она не может лезть к нему теперь, когда он так бурно радуется, со своей занудной просьбой посоветовать ей, как быть с поисками работы. Для занудства она выберет подходящий момент завтра. А за ночь придумает способ сделать это без всякого занудства, загадочно и сексуально. Так, чтобы он простил ей то, что она отдала его песню кому-то еще, не спросив у него разрешения.
— Жду тебя завтра. — Луиза чувствовала, что он широко улыбается. — В одиннадцать, идет?
— Идет… О да, да, пожалуйста, — пискнул тоненький голосок. — Очень хорошо, в одиннадцать.
Он повесил трубку.
