Вопреки всему | страница 5
Последовала долгая несимпатичная пауза, Луиза вспомнила, что вначале думала, будто Эндрю положил на нее глаз. Если так оно и было, он, разумеется, выбросил это из головы.
— Прошу прощения, — произнесла она.
— Ты только и делаешь, что просишь прощения, Луиза. Увидим мы тебя завтра или рассчитывать на трехдневное похмелье?
— Обещаю, что приеду завтра. Мне бы только выспаться по-настоящему, тогда…
Эндрю положил трубку.
Луиза снова улеглась на пол лицом вверх. Хорошо, что она позвонила — хоть какое-то облегчение. По крайней мере, довела до сведения, что больна, пусть даже Эндрю и Джез, фанатично убежденные, что всем на свете до чертиков необходимо их предприятие по устройству развлечений, ей не поверили. Им придется обойтись без нее. А теперь, когда она освободила для себя хотя бы этот день, у нее появилось сильное желание дать бой микробам и заняться чем-нибудь более привлекательным, чем лежание в постели в комнате с задернутыми занавесками.
Луиза позвонила на работу Салли. После долгих дебатов с телефонисткой на коммутаторе она добилась соединения.
— Луиза Твигг? — Салли произнесла ее имя до смешного любезно. Она явно была не одна. — Могу я перезвонить вам попозже?
— Я быстро, — зачастила Луиза. — Мы с тобой сто лет не виделись. Как ты насчет ленча?
— Это было бы несколько затруднительно.
— Тогда сегодня вечером?
— Боюсь, что ближайшее время у меня плотно занято.
— Фергюс, — догадалась Луиза.
— Да.
— Уж не встречаешься ли ты с ним и во время ленча?
— Совершенно верно.
— Господи, это так, я бы сказала, пикантно! И вечером тоже?
— Да, таковы текущие планы.
Луиза возвела глаза к потолку. Что происходит с нынешними мужчинами? Неужели у Фергюса нет собственной жизни? Куда подевались футбол, легкое пиво, стриптиз и двухнедельный отдых на Тенерифе «только для мужчин»? Нельзя сказать, чтобы она сама хотела иметь дело с подобным мужчиной, но, если бы Салли была посговорчивей, они могли бы прекрасно проводить время ленча, выбирая подушки для дивана в «Хэбитет», а по вечерам болтать о мужчинах, не уехавших на Тенерифе.
— Тогда привет, Сэл.
— Вы могли бы позвонить мне попозже на неделе, если вас это устраивает.
— А ты постучи карандашиком мне в окошко. Ладно, я понимаю. Поговорим в другой раз.
Луиза бросила трубку.
— Себялюбивая корова, — сообщила она в пустоту и сильно шмыгнула носом.
Луиза подозревала, что, если бы Джон был таким же любящим, как Фергюс, у нее и Салли было бы еще меньше возможностей встречаться фундаментально, и в тех случаях, когда это происходило бы, большую часть времени они тратили бы на удовлетворенные вздохи. А при существующем положении дел, когда бы они ни втиснулись в какой-нибудь бар, чтобы поговорить о Джоне, Салли почему-то смотрела на подругу странным взглядом. Словно считала, будто во всем виновата сама Луиза. Дело тут было не только в Фергюсе, но и в том, что Салли заслуженно пользовалась репутацией преуспевающего и блестящего адвоката. Луиза не могла решить, которая из двух сторон вполне состоявшейся жизни Салли раздражает ее сильнее.