Эра осторожности [Эпоха нерешительности; Век нерешительности] | страница 44

— Я хочу поговорить с ней через джоймейкер, — сказал он.

Мальчик недоуменно посмотрел.

— Прямо сейчас? Когда у нее кровлинг?

Форрестер вздохнул.

— Мне нужно кое о чем поговорить с вашей мамой. Как я для этого должен поступить?

— Я думаю, ты можешь подождать ее здесь, — неохотно ответил мальчик.

— Если это тебе действительно нужно, — добавила девочка.

— Мне кажется, что вы пытаетесь меня выпроводить. Чем вы сейчас занимаетесь?

— Ну… — мальчик взглядом заставил сестру замолчать. — У нас встреча.

— Но ты не должен рассказывать об этом Тайко! — закричала девочка.

— Он не любит наш клуб, — уточнил мальчик.

— В котором только вы вдвоем?

— Пот, пот, нет! — засмеялся мальчик. — Одиннадцать!

— Двенадцать! — добавила девочка. — Я думаю, что ты забыл про робота.

— Не может быть. Послушай, Тант. Четыре мальчика. Три девочки. Взрослый. Марсианин… и робот. Да, двенадцать.

— Вашего марсианина зовут случайно не Хайнзлихен или как там его еще?

— Нет, Чарльз. Хайнзи — кретин, но этот вообще не человек. Он большой, зеленый, и у него четыре руки.

Форрестер опешил, потом сказал:

— Вы наверное любите читать Эдгара Райса Бэрроуза? Но я не думал, что то, что он описал реально.

Мальчик посмотрел на него с интересом.

— Да? Что ты имеешь в виду?

— Что ты понимаешь под словом «реально», Чарльз? — спросила девочка.

В старые добрые времена, до того как Форрестер умер, он обожал науку. Прекрасно и занимательно было жить в мире, где электричество поступало из розетки и живые картинки появлялись на экране телевизора. Он думал с иронией и шаловливо о том, как глупы были великие умы прошлого — Ньютон и Архимед, которые без его письменных разъяснений не смогли бы даже включить телевизор или управлять его игрушечным электрическим поездом. А сейчас, с содроганием подумал он, я похож на бушмена в Таймс-сквер. И это печально.

Задавая наводящие вопросы, он все-таки частично смог понять то, о чем ему рассказывали дети. Их товарищи по играм были не «реальными», но в то же время более настоящими, чем скажем, кукла Бетси-Ветси. Они были аналогами, симуляторами. Дети называли их «симулогами». Маленькая девочка гордо сообщила, что они хорошо помогают развитию межличностных отношений.

— Все понятно, — сказал Чарльз, — во всяком случае, я так думаю. Но какое отношение имеет к этому Тайко?

— А, он!

— Он ненавидит все, что касается таких игр.

— Он сказал, что мы не сможем воспринимать объектив… Ну в общем, то о чем ты говорил, Чарльз. Реальность…