Эра осторожности [Эпоха нерешительности; Век нерешительности] | страница 33

Прошло сорок лет со дня твоей смерти, Чарльз, но я часто вспоминаю тебя. Ты уже догадываешься, что я расскажу дальше. Через три года после твоей смерти я снова вышла замуж. Мой муж, мой второй муж, был врачом, но сейчас не практикует. Мы были счастливы. У нас двое детей. Это девочки. Ты его не знаешь, но он хороший человек, хотя и сильно пил одно время. Немного он похож на тебя…

Если я вспоминаю правильно, то действительно немного похож.

В последнее время, когда здоровье мое пошатнулось, я пишу тебе это письмо. Возможно, мы еще встретимся. Это будет просто здорово.

Всегда твоя Дороти»

Форрестер положил письмо и крикнул:

— Джоймейкер! Был ли президент с фамилией Форрестер?

— Президент чего, Человек Форрестер?

— Президент Соединенных Штатов!

— Какие Соединенные Штаты вы имеете в виду, Человек Форрестер?

— Боже мой! Соединенные Штаты Америки. Погоди минутку. Для начала, ты знаешь президентов Соединенных Штатов Америки?

— Да, Человек Форрестер. Джордж Вашингтон, Джон Адамс, Томас Джефферсон…

— Стоп! Начинай с середины двадцатого века!

— Да, Человек Форрестер. Гарри Трумэн, Дуайт Эйзенхаузер, Джон Кеннеди…

— Еще, дальше! Начинай с девяностых годов.

— Да, Человек Форрестер. Харрисон Вильямс, Леонард Кнапп, Карэн Станчэн, Уилтон Форрестер, Леон Черки…

— Боже мой! — тихо произнес Форрестер, изумленно присев.

Джоймейкер перечислил всех президентов до конца двадцать первого века и замолк.

Маленький двухлетний Билли. Малыш Билл. Сенатор… и президент. Этот факт было трудно переварить.

— Человек Форрестер! — сказал джоймейкер. — Уведомление о физическом визите. Эдна Бенсон желает с вами встретиться. Цель встречи неизвестна. До ее прибытия осталась одна минута.

— Хорошо. Пригласи ее.

Форрестер лихорадочно пытался приготовиться к неприятному разговору. Вряд ли Эдну заинтересует его генеалогическое древо. Она была слишком рассержена.

— Ты! — крикнула она. — Как ты смеешь обращаться так с моими детьми?

— Ничего не понимаю. Что ты пытаешься сказать?

— Собачий пот! — Дверь с грохотом захлопнулась. — Трясущийся камикадзе!

Она сорвала плащ и бросила его на стул, где тот аккуратно сложился.

— Извращенец! Теперь ты доволен! Хочешь сделать моих детей похожими на себя? Хочешь, чтобы они стали дрожащими, работающими руками потными собаками, трусливыми…

Форрестер провел ее к креслу.

— Медовая, — сказал он, пытаясь налить ей настойку, — помолчи минутку.

— Пот! Отдай мне… — она быстро выпила, не прерывая своей речи. — Мои дети! Ты хочешь погубить их? Ты не принял вызов!