Да, усмехнулся Александр, юные должны разведывать, взрослые – утилизировать.
И ниже – закладка двух тренировочных баз под Екатеринбургом и Новосибирском.
Нам туда, подумал Александр весело. Хватит убивать время на слеты, походы, дискуссии, просмотры… роба, защитный шлем, в руки кайло или лопату и вперед – настали времена очистки от скверны!
Он вызвал Андрея. Тот налаживал что-то в своей винтокрылой машине и отозвался не сразу.
– Здорово! Ты где?
– Лечу, – ответил Морозов, – ждать, понимаешь, только время терять! Я вот что хотел – список деталей и узлов тебе дать, можно ли что-нибудь достать… я ничего не нашел
Он помолчал.
– Может… опытным взглядом, а?…
– Взгляну… еще что?
– Да вот думаю, – ответил Александр, – почему ты станины до половины разбираешь?
– А как вниз-то пробраться? Мы ребро одно снимаем – сложное это дело… вот и накапливается не разбор, в конце месяца маленький аврал и запасы уничтожаем. А ты, по-другому хочешь?
– Пока не знаю. И еще… что важнее – разбирать корпуса и станины на блоки, или блоки – на детали?
– Никогда такие вопросы не возникали. Попробую узнать.
– Спасибо! До связи…
Весь полет он спал, набираясь сил, словно чувствовал, что они ему понадобятся.
В Кировограде из пассажиров сошел только он.
Было свежо и воздух наполнен влагой, наверно ночью прошел дождь. Солнце едва оторвалось от горизонта, но обжигало уже сейчас, пришлось надеть шляпу.
Александр решил пройтись пешком – до площадки было недалеко.
Маленький, тихий, одноэтажный городок встретил его редкими прохожими и велосипедистами. Каменные дома под разноцветными крышами, много зелени и цветов – чем-то напоминало это окраины Новосибирска.
Морозов шел не спеша, поглядывая по сторонам, и совсем не думал о цели приезда.
У одного из домов, склонив головы, стояли люди, сухощавая немолодая женщина в темном платье и платке, вытирала слезы.
Александр приблизился. Только что заложили урну с прахом. Этот ритуал возник стихийно, и у него было немало сторонников. Это было непривычно – прах умершего человека рядом с живыми – утверждали, что загадочная душа находится возле останков и людям спокойнее, когда такое единение живых и мертвых душ.
Александр снял шляпу, выбрал из россыпи гвоздик две крупных и положил под портрет. "Плахотный Андрей Ильич, 47 лет" – волевое лицо, серьезный взгляд, крепко сжатые губы – довольно симпатичный дядька.
– Спасибо, сынок! – женщина погладила его по руке.
Постояв несколько минут, он тихонько отошел. Все наши… живы и здоровы, разве можно представить кого-нибудь вот так… и тут он вспомнил слова светловолосого обменщика: "Жизнь принадлежит тебе"… и холодок пробежал по спине. Такое может случиться с ним, Александром, если лазить по свалкам… в поисках деталей к кораблю.
