Она кивнула:
— В любом случае, у них имелись и время, и необходимое уединение, чтобы это проделать. Но по завершении процедур не стало ни Гарримана, ни Дияменов. Возникло новое существо с их именами, способное вспомнить, как оно было по отдельности Гарриманом и Дияменами, но состоящее теперь из троих.
— И несущее бремя, слишком тяжелое для одного, — пробормотала я.
Я лишь через несколько секунд поняла, что все смотрят на меня. Порриньяры — потому что знали меня, а Лайра Бенгид — потому что знала недостаточно хорошо.
Бенгид опять выглядела озадаченной, но собралась и продолжила:
— Итак, вот проблема, стоящая перед нами. Если мы возложим вину только на Гарримана и посадим его в тюрьму, для него это не станет реальным наказанием. Он может сидеть в самой глубокой подземной темнице и все равно наслаждаться свободой дистанционно, до тех пор пока Диямены на воле и живут, как хотят. — Она обратилась к Порриньярам: — Я ведь права? Нет никакого способа прервать эту связь и экранировать его от их ощущений?
— Легального — нет, — ответили Порриньяры. — Они сейчас одна личность, даже если каждое из тел делает что-то свое.
Осцин добавил:
— Две части меня иногда находились в тысячах километров друг от друга.
Теперь Скай:
— Иногда еще дальше.
Осцин:
— Все это время два моих тела действовали независимо.
Скай:
— Если бы такого не было, то мое усовершенствованное состояние не давало бы никакого преимущества.
И они завершили вместе:
— Но в терминологии реального мира это можно сравнить с левой и правой рукой, действующими под контролем сознания, которое использует обе руки с одинаковым умением. Кроме тех случаев, когда одно из моих тел спит или, как это случилось несколько месяцев назад, серьезно выведено из строя, я всегда знаю, что делают и Осцин, и Скай. Да, вы правы: можно посадить в тюрьму одного меня, но мне будет это безразлично до тех пор, пока я в состоянии видеть, слышать и наслаждаться полнотой жизни, вбирая в себя ощущения другого.
Бенгид пару раз моргнула и через несколько секунд выдавила:
— Настоящая сцена из кабаре…
— Я тоже так думаю, — сказали они. — К сожалению, достойный певческий голос есть только у Скай.
Бенгид улыбнулась — вежливо, но фальшиво:
— Значит, вы понимаете, о чем я говорю. Нет никакого смысла наказывать только Гарримана. И наказать всех троих мы тоже не имеем права; в этом случае мы накажем две трети коллектива, который даже не существовал к моменту убийства. Я в тупике.
