А в стране с неустойчивым режимом земля, будучи в частной собственности, является гарантом независимости граждан от катаклизмов.
ЗДОРОВЬЕ НАЦИИ
Здоровая нация никогда не позволит прийти к власти всяким экстремистам. Человеконенавистникам. Европейские нации - здоровы.
ПРИОРИТЕТЫ
В чем состоит мой главный приоритет? В том, чтобы, занимая такую склочную должность, не погрязнуть в конфликтах, вранье и бесконечном выяснении отношений.
Это что касается рабочих приоритетов.
СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Справедливость - это неравенство. Самое несправедливое, что есть на свете, это равенство. По-моему. Равенство - это серость.
А справедливость - это система, в которой каждый может себя реализовать. При этом огромное значение имеет роль власти в государстве. Власть обязана учитывать врожденные особенности людей и помогать слабым. Власть должна найти "золотую середину". В этом и состоит извечный спор между либералами и социалистами. Спор и состоит в том, что справедливо, а что - нет.
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ
Стремление поделиться с чужими тебе людьми. Очень нехарактерное стремление для изначально эгоистического человеческого существа. МУРАВЕЙНИК. УЛЕЙ. ПОДОБНАЯ СИСТЕМА В СОЦИУМЕ
Казарма. Зона.
Что касается работы, то у нас появляются своего рода муравейники. И это хорошо, потому что это - способ выжить. А жить в подобном устройстве общества просто нельзя.
ВЫБОРЫ
Выборы - атрибут народовластия.
Перспектива выборов всегда заставляет даже самых непорядочных, нечестных властителей задумываться о своем поведении и хотя бы публично сдерживать свои не очень приличные устремления. Выборы являются чистилищем для людей власти, так как всегда находятся конкуренты, которые пытаются найти и обыграть самые неприглядные стороны твоей жизни и твоей деятельности.
На самом деле выборы - один из способов проветривать угрюмые и затхлые коридоры власти.
Я во многих выборах участвовал начиная с 1989 года. Тогда Горбачев разрешил проводить выборы в Верховный Совет СССР. Система выборов была несвободной, двухступенчатой. Сначала нужно было пройти сквозь сито номенклатурного окружного предвыборного собрания, в состав которого входили представители партийно-хозяйственной элиты. И если эта категория граждан посчитает необходимым твое участие в выборах, только тогда народу разрешалось голосовать за тебя или против.
Тогдашнее мое выступление на этой комиссии отличалось дерзостью и даже некоторым нахальством, поскольку, выступая в такой аудитории, я позволял себе высказываться против монополии партии на власть, за частную собственность, за независимую прессу, за отмену цензуры и политического сыска. Естественно, после таких речей напуганные начальники посчитали, что до народа эти мысли доносить нельзя. И не допустили меня к выборам вообще.
