Хотел бы он, чтобы Маларк тоже присутствовал на этом собрании. Дмитра зачастую прислушивалась к его мнению, но на этот раз она предпочла не брать его с собой. Возможно, он был занят каким–нибудь другим заданием.
Вероятно, Мислантос Дарамос тоже поддержал бы Аота. На его памяти бывший тарчион Тазалара был самым умным и отважным генералом в Тэе. Но, к сожалению, три года назад он умер от старости.
Так или иначе, их тут не было, и без их поддержки Аот замялся, оказавшись в одиночестве.
— Я понимаю, что лич может и ошибиться. Все могут. Но я все же беспокоюсь, что мы не способны охватить взглядом всю картину происходящего.
Самас хрюкнул. При этом он стал ещё больше похож на хряка, если такое вообще было возможно.
— Ты же понимаешь, капитан, что, если лич направится к Крепости Сожалений, то у нас не останется выбора, кроме как попытаться её защитить. Если ты только не советуешь нам просто распахнуть ворота и сдать её.
Аот постарался, чтобы на его лице и в голосе не отразилось охватившее его возмущение.
— Конечно же нет, повелитель. Но крепость способна выдержать довольно продолжительную осаду, и нам нет нужды спешить со сбором войск для её защиты. Нам не нужен Нимар. Мы способны действовать более осмотрительно.
— И в результате, вероятно, потерять замок, — резко произнесла Лаллара. — Возможно, даже упустить возможность победить в войне.
— А это, — произнесла Дмитра, — мы себе позволить не можем. Ты и сам об этом упоминал, капитан. Время на стороне Сзасса Тэма. Мы должны одолеть его, пока у нас ещё хватает на это сил.
Аот склонил голову.
— Да, Ваше Всемогущество. Я понимаю.
* * *
Таммит Ильтазиарра летела по ночному небу в облике стаи летучих мышей, а под ней внизу сияли огни Эскаланта. В море, словно в обсидиановом зеркале, отражалась полукруглая улыбка Селунэ и окутывавшая её дымка блестящих слез. Таммит своими нечеловеческими чувствами воспринимала море примерно таким же образом, как живой человек чувствует нависающую над ним стену или утес. Она не просто видела его, она ощущала, как оно давит на неё, ограничивает её свободу. Так происходило потому, что ни один вампир не мог пересечь открытую воду.
Некогда трансформация в стаю тварей с кожистыми крыльями существенно меняла её восприятие мира. Ту Таммит, которая была человеком — или почти человеком — снедали стыд и сожаление, а летучих мышей — нет. Но уже давно эти чувства перестали её беспокоить, в каком бы облике она ни была. Наверное, это значило, что сейчас она наконец умерла по–настоящему, и она была этому рада. Так существовать было проще.
