– Похоже, цела скотина, – ответил он, переводя Тишку поближе к стене здания.
– Везучий, – высказался Чеслав.
На Неглинной их ждал Ворон. Разведчик держал за волосы отрубленную голову какого-то урода с бугристым от раковых опухолей лицом.
– До поворота на Кузнецкий Мост путь теперь чист, – отчитался Ворон. – Поторапливайтесь!
– Вы же говорили, что мародеры не рискнут напасть на дружинников, – проговорил на бегу Ждан Ростиславович.
– Смекнули, видать, что не просто так идут двое гражданских под охраной воинов, – так же на ходу ответил ему дядька Ярополк. – Вот жадность и возобладала над здравым смыслом.
– Жадность наказуема. – Ворон швырнул голову мародера в сторону опять притаившихся на Театральной площади бандитов. – Впрочем, пока они нас боятся. Но могут и осмелеть…
С шипением в низкое небо ушла осветительная ракета. Красные блики легли на лица дружинников и гражданских. Ракета вонзилась в тучу, осветив клубы изнутри, затем бледной дугой ниспала за площадью – возле поворота на Тверскую.
– Подмогу кличут, – предположил дядька Ярополк.
– Где Горазд? – спросил, озираясь, Ворон.
– Здесь! – Горазд, оправдывая свое имя, пересек Театральный проезд бесшумной тенью и возник, словно призрак, рядом с товарищами.
– Заикой оставишь, – бросил ему Ворон. – Давайте, вперед! Я же задержусь на минуту-другую.
Чеслав и Горазд возглавили отряд. Лан старался не отставать от близнецов, волоча за собой недовольно похрюкивающего Тишку. Ждан Ростиславович жадно хватал ртом воздух и время от времени пытался сплюнуть пересохшим ртом, но пока выдерживал темп. Увешанный оружием дядька Ярополк прикрывал Мастеру Торговли спину.
Послышался трещащий звук, словно на сковородку плеснули не очень качественного масла. Лан обернулся: Ворон стоял на пути сколопендр, в руках у разведчика-диверсанта была граната из его особого комплекта. Когда шевелящийся поток повернул на Неглинную, воин метнул гранату. С гулом взметнулся столб пламени, волна горячего воздуха прошлась по улице, взметая мелкий сор. Сколопендры огонь не любили, особенно такой, от которого плавился и горел асфальт. Членистоногое полчище отхлынуло, словно натолкнулось на стену, потекло вниз по Театральному проезду в сторону невидимых фузилеров. Ворон же припустил бегом за остальными.
В развалинах ЦУМа, что горой возвышались по левую сторону улицы, закричала выпь. Чеслав выпустил стрелу в темноту за ближайшим оконным проемом. Лан решил, что дружинник сделал это больше для острастки, чем собираясь в кого-то попасть. Однако в темноте что-то тяжело упало, затем раздалась отнюдь не птичья ругня. Снова рявкнула фузея, и Лан невольно присел: от его пережившей сражение с нео шапки осталось лишь несколько полос паленой турьей шкуры.
