Аня стала к фрезерному станку ученицей за три дня до начала войны, и освоение профессии шло неимоверно быстро, темпами поистине военными. Рядом стояли сверлильные, фрезерные, долбежные, строгальные станки. И на них такие, как Аня, девчата. Маленькая, круглолицая Аня Парфентьева с шапкой курчавых волос. Сменщица Ани ленинградка Шура Садикова — девушка крупная, остроглазая, отчаянная. И еще Лиза Анфилофьева — она казалась хрупкой и прозрачной, а на самом деле — выносливая, смелая и веселая. Потом Рая Моисеева, певунья и плясунья, которая никогда на месте не сидела. И полная ей противоположность — Зиночка Ларина, плавная, как лебедушка, с плавной речью, будто она словами кого-то одаривала.
Вот такая она бригада Пашниной, которую в пример ставил Бусыгину его приятель Вася Гусев.
— А чем они берут? — спросил Николай.
— Поглядеть надо. После смены пойду к ним, погляжу — что к чему. А с Анкой я толковал.
— И что?
— Все просто: вместе техпроцесс обсуждают, все учатся в стахановской школе. Потом — взаимовыручка. В общем ничего особенного, старая песня: один за всех, все за одного. Комсорг Нина Зайцева мне сказала: девчата работают художественно.
— Это как понять? — пожал плечами Бусыгин.
— Я так понимаю: то есть с огоньком, с выдумкой, с поиском лучшего. Нинка Зайцева — девчонка умная, она скажет — так скажет. Она там всему голова, заводила.
Николай подумал о чем-то своем, улыбнулся, потом сказал:
— Вася, пригласи Анку Пашнину и всех ее девчат Новый год встречать… И я с вами.
— Давай!
Девушки из бригады Пашниной без всяких церемоний согласились встретить Новый год вместе с бригадой Гусева. К ним примкнул и Бусыгин. Демин и другие члены его бригады, кроме Николая, были с семьями — что же с ними делать Бусыгину? Хотя звали и уговаривали все.
Собрались в одной из комнат общежития. Вина было — по одному глотку, зато много винегрета и смеха.
Девчата закидывали парней «критическими снарядами». А парни разговаривали чуть повышенно, чуть бодрее и острее, чем обычно. И хотя вечер был новогодний, разговор сразу принял «производственный» уклон.
— Чего это, — сказал Гусев, — вы назвали свою бригаду именем Гастелло? Свою отчаянность хотите подчеркнуть?
— Почему же отчаянность, — спокойно и тихо ответила Аня. — Верность и непреклонность — вот что.
— Та-а-ак, — протянул Вася. — А если наша бригада у вас первенство отберет?
Лиза Анфилофьева усмехнулась.
— Сказала Настя: як удастся.
— Удастся, — уверенно ответил Гусев.
