Тем не менее, это была она. Рукою в перчатке легко провела по моим волосам, а потом слегка сжала мне шею. Точно так, как делала наша учительница. И протянула мне шоколад. Но почему?.. И она сказала, что рада поздравить меня с днем рождения, и еще сказала, что, раз уж такое дело, решила навестить моих родителей и отпраздновать этот день с нами вместе, потому и надела это красивое платье и шляпу, потому и шоколад принесла, сказала тетя учительница и весело засмеялась, как обычно смеются люди на праздниках.
Мы стояли в темной передней.
Дверь все еще была открыта, я просто никак не мог закрыть ее. Почему-то не мог поднять руку, хотя и знал, что дверь надо закрыть. И сказать ничего не мог. Хотя знал, что следовало сказать спасибо и еще — пожалуйста войдите. Но я не мог выговорить ни слова. А тетя учительница словно бы ничего этого и не заметила. Хотя я видел: заметила. Она уверенно прошла через переднюю, как будто уже не раз бывала в нашем доме.
Из-под двери, что вела в гостиную, просачивался свет. Тетя учительница, цокая высокими каблуками, подошла к двери, остановилась и легонько постучала затянутой в перчатку рукой. Не согнутым пальцем, а всем кулачком, хотя и совсем негромко. Потом отворила дверь и на пороге задержалась немножко в ярком свете, наверно, думала, что я войду за ней следом. Но я словно окаменел. И думал: вот бы она не вошла туда или что-нибудь вдруг случилось! Наконец она затворила за собой дверь.
В темной прихожей осталась только эта узкая полоска света под дверью. Я чувствовал, что сейчас там происходит что-то ужасное. Там, откуда сочился свет. Какой-то кошмар, который я не мог даже себе представить. Я попытался представить. Но там было тихо. Как будто моих родителей и не было в комнате и как будто туда не вошла сейчас тетя учительница. Да может там и нет никого. Только свет выползает оттуда. Однако у меня в руке была шоколадка, подарок на день рождения. Хотя никакого дня рождения у меня сегодня не было. Только будет. Когда-нибудь. Его еще дождаться надо.
Я кинулся в ванную. Дверь громко захлопнулась. Я сообразил: потому так громко, что я сам захлопнул ее за собой. Но успокоиться все равно не мог. Здесь было еще темнее. Шоколадка в руке стала мягкой. Я залез в ванну. Ладонью нащупал знакомую щель между ванной и стенкой, я всякий раз заглядывал в нее, когда купался, да только зря, потому что так и не увидел ни разу, на какую уходит она глубину. Я думал, она очень глубокая. Эта щель — мое спасение. Я бросил в нее шоколад, но, к сожалению, он стукнулся об пол за ванной, а я так не хотел слышать этот стук, мне хотелось бы, чтобы щель вела до самой земли и шоколад исчез в ней навсегда.
