— Очнулся! — произнес чей-то голос.
Он медленно открыл глаза. Яркость света ударила, ослепила. Вспышка погасла, появились очертания предметов. Он смог различить даже контуры лица. Возле его постели сидела женщина со светлыми волосами и с большими зелеными глазами.
«Клара?» — вспыхнуло в мозгу.
Габриэль сделал усилие, стараясь сосредоточить внимание, обострить зрение. Теперь он различил белый халат. С другой стороны к нему наклонилась другая женщина.
Ему понадобилось небольшое усилие, чтобы понять, о чем она его спрашивает, а потом шевельнуть головой, отвечая «да».
— Тебе больно? — спросила светловолосая.
Он стал думать. То, что он ощущает, — это боль? Нет, скорее напряжение, тяжесть в некоторых частях тела. И еще яростное жжение в плече, жжение, которое, похоже, спалило уже кожу до кости.
Зрение сделалось зорче, он внимательно вгляделся в женщину, задавшую вопрос.
«Нет, конечно, не Клара».
Он хотел заговорить, спросить, кто она такая, но слов не получилось, только вздох.
— Надо дать ему отдохнуть, мадам, — сказала медсестра и пригласила светловолосую за собой.
Габриэль остался один в боксе, вернулся в прошлое, и картины торопливо заполнили эфир его сознания. Сначала свадьба: лицо Клары, ее глаза, лицо, танцевальная площадка, недовольство матери, их спор. Потом авария на дороге: машина, шоссе, свет фар, вскрик Клары, кровь на ее лице. Но авария позади, Клара осталась в живых. Он видел сам, как врачи «Скорой» занимались ею. Проводник тоже сказал ему: она выживет. Проводник! Габриэль вздрогнул, вспомнив о странном незнакомце и разговоре с ним. В памяти отчетливо всплыло каждое слово.
«Глупость какая-то, — подумал он. — Бред, наваждение, только и всего».
Ему очень хотелось увидеть Клару. Где она? Наверняка в соседнем боксе.
Он попытался подняться, сделал рывок, но резкая боль остановила его. Габриэль пошевелил правой рукой — вроде бы в порядке. Убедившись, что рука двигается, он провел ладонью по груди и нащупал повязку.
Он повторил усилие, желая встать. Ноги его послушались, уперлись, помогли. Ему удалось сесть на кровати, но сильно закружилась голова, и он на секунду замер. Потом, спустив с кровати ноги, с трудом, но встал, сделал один шаг, потом второй. Заметил на стене зеркало, подошел к нему, заранее прищурившись, чтобы лучше видеть.
Взглянул на отражение и в ужасе вскрикнул.
* * *
Лоррен и Дени вошли в приемный покой больницы.
— Мы родители Габриэля Сансье, — представился Дени, сам не свой от тревоги.
