Восстановить баланс.
Александр не должен был возвращаться. Он умер ради любви, ради меня два десятилетия
назад. И связь должна была помочь Дориану и мне. Связь является свидетельством нашей
любви, чтобы защитить наши жизни. И никак не должна была вылиться в еще одну
преграду на нашем пути.
Остановитесь. Я просто хочу, чтобы все остановилось.
Я нажимаю кончиками пальцев на виски и сильно сдавливаю, успокаиваю дыхание,
желая, чтобы беспорядок в моей голове замедлился.
Я могу это сделать. Конечно, Дориан и я имеем жуткое клеймо происходящего, но черт, у
нас бывало и хуже.
И теперь мой отец здесь, моя плоть и кровь - мои мечты стали явью.
Мои приемные родители, Крис и Донна, были потрясающими, о большем и просить
невозможно, но у меня появился второй шанс с Алексом... это подарок.
Я открываю глаза и выдыхаю, готовая встретиться лицом к лицу со всем, независимо от
того, что еще бросит в меня эта сверхъестественная жизнь с вновь обретенным "Иди-ка
сюда, сестричка" намерением, но я застыла на месте, прежде чем смогла произнести хоть
словечко.
Нет. Нет, я не застыла на месте.
Они застыли.
Шок и ужас ползут по телу с настораживающей скоростью, когда до меня доходит, что
произошло. Дориан... Александр... оба обездвижены и молчаливы. Застыли в мистические
манекены прямо перед моими разноцветными глазами.
Это просто пиздец. Полнейший пиздец.
Я машу перед лицом Дориана руками, его ярко-голубые глаза по-прежнему манят и
гипнотизируют, как никогда.
Они не двигаются, чтобы игриво подмигнуть мне. Кончиками пальцев я прикасаюсь к его
полным, мягким губам, но Дориан не расплывается в моей любимой ухмылке.
Даже когда я пропускаю руку через чертовски сексуальную копну черных волос, которые
люблю зажимать в кулак, когда он глубоко во мне, он не шевелится. Мое тело чуждо ему.
Дерьмо.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Этого не может быть.
Я поворачиваюсь к Александру, на лице которого застыло все тоже чувство
разочарования от осознания, происходящего между его лучшим другом и дочерью. Его
лоб все еще покрыт морщинами, губы по-прежнему крепко сжаты от раздражения.
Он даже вцепился в спинку дивана, как делал всего несколько минут назад.
- О, Господи, - громко говорю я, хотя меня никто не услышит.
Или они могут?
В отчаянии, я начинаю громко хлопать руками перед их лицами, но безрезультатно. Я
кричу в их уши, зову по именам, но никто не отвечает. Даже не вздрагивает.
