Навир много работал над собой. Развивал не только тело, а самоконтроль. Контроль над чувствами. Кода имеешь дело с ответственными миссиями снежного лорда, ни одна лишняя эмоция не имела права проскользнуть на лице.
А уж его мимика всегда балы щедра на краски. Особенно, на алый окрас щек в юношестве. Годы не прошли зря — он в идеале владел своим лицом. Но эта чумазая девушка, Милара, заставляла его вспоминать все методики по обретению самоконтроля. Давно он этим не развлекался!
* * *
Душевный подъем Милары не могло испортить ничто: ни необходимость одеть грязное платье, ни пугающий своей безграничностью горизонт. В её памяти навсегда останется внутреннее ощущение свободы, когда она, смыв грязь у ручья, окинула лесистую местность взглядом и поняла — прошлое позади, сейчас начинается новая жизнь.
Она больше не будет гнуться к земле, чтобы казаться меньше в толпе гномов. Больше не будет слышать за спиной смешки, не будет реагировать на колкие фразы о её происхождении. А главное — не будет бесконечной полутьмы вокруг неё. Теперь рядом с Миларой были такие же, как она, и небо. Девушка чувствовала себя другой, как будто скинула оковы и цепи, сковывавшие её душу. Она наконец‑то могла познакомиться с собой настоящей, не притесненной гнетом и предрассудками, имеющей свободу выбора.
Гномы лишили её голоса, оставляя с наказанием один на один и Милара могла поговорить с собой только в мыслях. Но это была маленькая плата за новую жизнь. Даже если девушка навсегда останется без голоса — так тому и быть.
Оливия ободряюще улыбалась, и ей в ответ не возможно было не улыбнуться. Девушка доверяла светловолосой девушке с добрыми глазами. На её вопросы, есть ли у нее магия, способности или дар, Милара и сама не могла ответить — она не знала. Пожимая плечами, девушка смотрела на голубую палитру небес и улыбалась. Теперь она могла себе это позволить.
Снежной драконице не хотелось спугнуть эти минуты счастья Милары. Было видно — они были так редки в жизни девушки, что каждое мгновение становилось бесценным. А уж есть ли в ней магия или нет — они все равно скоро узнают.
Оливия чувствовала в ней что‑то знакомое, но не родное, как, если бы почувствовала рядом снежную драконицу. Ощущения сбивали с толку, и девушка решила сначала послушать впечатления мужчин. У них было больше опыта в этих делах, и она не отметала возможность, что Милара принадлежала к неизвестной Оливии расы.
Как же было жалко, что не удалось захватить с собой хотя бы два радужных камня. Милара бы могла рассказать намного больше, чем успела за те минуты в туннеле. У Оливии создавалось ощущение, что жестами девушка могла передать крупицы того, чем на самом деле хотела поделиться.
