Но в тот момент, когда моя челюсть грозила упасть на раскрытые страницы, из машины показался элегантный и нетрезвый Михельсон, галантно выволакивающий следом за собой пышногудую брюнетку в чем-то фиолетовом и обтягивающем.
- Привет ночной смене! - Алексей Исаакович и не подумал приглушить голос. - Как идет первая вахта?
- Устроились без проблем. Вахта без происшествий. Местные жители о вас спрашивали, велели при случае кланяться! - отчитался я перед высоким начальством.
- Ага... Понятно! - Михельсон положил руку на талию ошеломлённой блондинки. - А я тут пару цыпочек с собой захватил: девчонки хвастали, что ночные вахты им не в диковинку.
Девицы посмотрели на спутника с немым укором, оно и понятно: у них, в валютном кабаке, вахта - нечто совсем иное...
Из "младшей" шестиместной палатки показались две всклокоченные головы. Помаргивая узенькими щелочками глаз, они оглядели всю композицию. Глаза стали значительно шире. И головы сразу исчезли под опустившимся пологом.
Одеваются, надо полагать.
Когда из палатки вылез Жоша, в центре стола неровной горкой лежали завёрнутые в бумагу ресторанные деликатесы. А продолжающий балагурить Михельсон вынимал из двух больших полиэтиленовых пакетов и расставлял на столе недопитые бутылки. Из всей компании, похоже, только он один чувствовал себя свободно и непринужденно.
Девицы, судя по всему, ещё не оправились от шока: они явно ожидали чего-то другого. Прибывший с Алексеем Исааковичем парень стоял отдельно от них с экспедиционным рюкзаком в руках и, похоже, не знал, что делать дальше. Водитель помогал Михельсону сервировать стол. А я? Я бросил взгляд на часы, закрыл книгу, вынул из кармана фонарик, сунул под мышку журнал и двинулся на метеоплощадку. Время!
Когда вернулся, вся компания сидела за накрытым столом. С правой стороны, поближе к свету, угнездились девицы. Рядом с ними устроился водитель. Напротив, в порядке старшинства - Жоша, Птица и парень в штормовке. А во главе стола, под самым фонарём, на принесенном из начальственной палатки дубовом креслесчастливым падишахом восседал сам Алексей ибн Исаакович. Сигарету он держал в левой руке, потому что в правой уже была полная рюмка. Как, впрочем, и у всех, кроме водителя.
- ... А потом я поймал у кабака тачку, заехал за Василием, - кивок в сторону незнакомого парня, - чтоб ему на перекладных сюда не тащиться, и вот мы все здесь... Вы спросите, какое отношение имеет эта история к следующему тосту? Да никакого. Потому что пить в присутствии столь очаровательных особ за что-нибудь, кроме их несравненной красоты, считаю неприличным и данной мне властью запрещаю! - Михельсон торжественно выпрямился. - За прекрасных дам!
