Огромные, тянущиеся к небесам ослепительно-белые шпили высотой в сотни футов сияли в лучах утреннего солнца. Окна всех форм и размеров: круглые, квадратные, прямоугольные, одни совсем маленькие, другие настолько большие, что Танкуилу никогда раньше не доводилось таких видеть, — и все сделаны из дорогого, кристально-чистого стекла.
Слева арбитр увидел фонтаны выше человеческого роста, с десятками ярусов. Справа заметил карету, ожидающую какого-то благородного вельможу, коему вздумалось покинуть дворец. Карета была больше любой другой, что за свою жизнь видел Танкуил: восемь колес и двенадцать запряженных коней — великолепных вороных. На фоне таких жеребцов его собственную гнедую кобылку стыдно было даже назвать лошадью.
Из задумчивого состояния Танкуила вывело раздавшееся неподалеку вежливое покашливание, и он обнаружил, что юнец-посланник улыбается ему во все свои тридцать два зуба.
— Впечатляет, не правда ли?
Даркхарт хотел было ответить что-нибудь умное или что-нибудь пугающее, дабы напомнить посланнику, что он все-таки разговаривает с арбитром, но его разум все еще был пленен величием дворца.
Парнишка вновь зашагал, и Танкуил двинулся за ним, стараясь не таращиться на невозможно огромное здание, заслонявшее собой небо. Арбитр попытался сфокусировать взгляд на земле под ногами, на посланнике, на стражниках и прислуге, на чем угодно, и внезапно понял, что отчаянно озирается по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно украсть. Нужно успокоить нервы — роскошь и великолепие дворца угнетали его. Здесь он чувствовал себя неуместным, словно кот под водой.
Они простояли у главного входа достаточно долго, чтобы посланник мог переговорить со стражниками, а после двинулись дальше. Парень — коротко стриженный блондинчик с едва наметившимся белесым пушком над верхней губой — все время что-то говорил, но Танкуил его не слушал. Он пристально озирался по сторонам, высматривая что-нибудь мелкое, что влезет в его карманы.
Вдвоем они миновали выглядящие безумно дорогими картины, повествующие о важных вехах истории, вазы, являющие собой истинное произведение ремесленного искусства, яркие красные ковры, казавшиеся пятнами крови на беломраморном полу, настенные светильники с отделкой из золота и серебра… А еще они проходили мимо охраны. Танкуил никогда не видел столько стражников в одном месте, и все они следили за ним сквозь прорези шлемов. Угнетало это почище грандиозного зрелища дворца.
