К Салли Легг уже вернулось самообладание, и она с улыбкой спросила:
— Разве по утрам назначают свидания?
— Случается и такое, — заметил Пуаро. — Поскольку в более подходящее время нельзя, ведь мужья часто так ревнивы…
— Ну к моему это не относится, — беспечно произнесла она, но Пуаро услышал в ее голосе нотку горечи. — Он очень занят своими проблемами.
— Все жены за это обижаются на своих мужей, — сказал Пуаро. — Особенно жены англичан.
— Вы, иностранцы, намного галантнее.
— Мы знаем, что хотя бы раз в неделю необходимо говорить женщине, как вы ее любите. А еще лучше делать это через день. Что очень полезно дарить ей иногда цветы, уверяя при этом, что она восхитительно выглядит в новом платье или в новой шляпке.
— И вы действительно все это делаете?
— Увы, мадам, я не имею чести быть мужем, — вздохнул Пуаро.
— Уверена, вы об этом ничуть не жалеете. И вполне довольны своей судьбой, тем, что вы ничем не обремененный холостяк.
— Нет-нет, мадам, это ужасно — я так много потерял в жизни.
— А я думаю, женятся одни дураки, — сказала Салли Легг.
— Вы грустите о тех днях, когда занимались живописью в своей студии в Челси?
— Вы, похоже, все обо мне знаете, мосье Пуаро?
— Я сплетник, мадам. Люблю послушать, что о ком говорят. Так вы в самом деле жалеете о том времени?
— О, я сама не знаю. — Она с нетерпеливым видом села на скамью.
Пуаро уселся рядом. Он чувствовал, что сейчас произойдет то, к чему он даже начал привыкать. Эта привлекательная рыжеволосая молодая женщина явно собиралась рассказать ему что-то такое, о чем вряд ли решилась бы рассказать англичанину. Поразительный феномен…
— Я надеялась, что, когда мы приедем сюда, подальше от всего, что нас окружало, все снова будет как раньше… — начала она. — Но из этого ничего не вышло.
— Ничего не вышло?
— Да. Алек по-прежнему мрачен и.., о, не знаю.., погружен, что ли, в себя… Не могу понять, что с ним. Нервы у него на пределе. Ему звонят какие-то странные личности, оставляют странные сообщения, а он не хочет мне ничего рассказать. Это сводит меня с ума. Ничего не рассказывает! Сначала я решила, что у него появилась другая женщина, но, кажется, это не так. Нет, в самом деле…
Ее голос звучал несколько неуверенно, и Пуаро это тотчас заметил.
— Кстати, хорош ли был вчера чай, мадам? — спросил он.
— Чай, вчера? — Она недоуменно сдвинула брови, явно не понимая, о чем речь, видимо, думая о чем-то своем. — А, да-да, очень, — поспешно сказала она. — Вы не представляете себе, как тяжело было сидеть там в палатке, закутанной во все эти шали. Было так душно.
