– С кем?
– Шантажистом, Джордж. Шан-та-жис-том… Человеком, который шантажирует.
– Вирджиния, дорогая, вы серьезно?
– Серьезно, Джордж.
– Но кого он приходил шантажировать?
– Меня, Джордж!
– Вирджиния, дорогая, что же вы натворили?
– Если уж на то пошло, я ничего не натворила. Сей джентльмен принял меня за другую.
– Вы, полагаю, позвонили в полицию?
– Нет. А вы считаете, что мне следовало это сделать?
Джордж нерешительно потоптался.
– Нет, нет, вероятно, нет! Пожалуй, вы поступили мудро. Дело могло бы получить нежелательную огласку. Может быть, вам даже пришлось бы давать показания.
– Мне бы этого хотелось, – озорно улыбнулась Вирджиния. – Мне бы хотелось, чтобы меня вызвали в суд: я бы сама увидела, действительно ли судьи отпускают непристойные шутки, о которых мы читаем. Это было бы очень интересно. Однажды я была на Вайн-стрит, искала потерянную брошь, и там был замечательный инспектор – самый славный человек, которого я когда-либо встречала.
Джордж, по своему обыкновению, пропустил все не относящееся к делу.
– Как вы поступили с этим негодяем?
– Боюсь, Джордж, я ему позволила!
– Что?
– Шантажировать меня!
На лице Джорджа отразился такой ужас, что Вирджиния невольно прикусила нижнюю губу.
– Вы хотите сказать – я правильно понимаю? – вы не объяснили, что он обратился не по адресу?
– Нет, – подтвердила Вирджиния, искоса взглянув на него.
– Господи, Вирджиния, вы, наверное, сошли с ума!
– Я так и думала, что вы меня осудите.
– Но почему? Ради бога, почему?
– По нескольким причинам. Во-первых, он так красиво это делал, я имею в виду – шантажировал меня! Ненавижу прерывать артиста, когда он хорошо выполняет свою работу. А во-вторых, видите ли, меня никогда не шантажировали!
– Надеюсь.
– И я хотела узнать, что это такое.
– Отказываюсь вас понимать, Вирджиния!
– Я знала, что вы не поймете.
– Надеюсь, вы не дали ему денег?
– Совсем немного, – виновато призналась Вирджиния.
– Сколько?
– Сорок фунтов.
– Вирджиния!
– Джордж, дорогой, столько я плачу за вечернее платье. А купить новое впечатление так же интересно, как заказать новое платье. Даже интереснее.
Джордж Ломакс гневно замотал головой, и лишь появление Чилверса, который принес чай, помешало ему выразить свои оскорбленные чувства. Вирджиния, ловко управляясь с тяжелым серебряным чайником, продолжила разговор:
– Есть еще один мотив, Джордж, – гораздо более значительный. Говорят, мы, женщины, язвы, но сегодня я сделала доброе дело другой женщине. Вряд ли этот человек догадается искать другую Вирджинию Ревел. Он думает, что набросил сеть на птичку. Бедняжка, она, наверное, писала эти письма в ужасном страхе. Уж мистер Шантажист там бы поживился. А теперь, хотя он этого не знает, перед ним стоит трудная задача. Пользуясь таким преимуществом, как моя безупречная жизнь, я буду играть с ним, как говорится в книгах, до его полного уничтожения. Коварство, Джордж, бездна коварства!
