— Еще бы, — фыркнул Блор. — Едва она выпила это зелье, он первым делом унес чашку с блюдцем и вымыл их.
Воцарилось молчание. Нарушил его генерал Макартур.
— Возможно, так оно и было, но я не представляю, чтобы человек мог отравить свою жену.
— Когда рискуешь головой, — хохотнул Блор, — не до чувств.
И снова все замолчали. Но тут дверь отворилась и вошел Роджерс.
— Чем могу быть полезен? — сказал он, обводя глазами присутствующих. — Не обессудьте, что я приготовил так мало тостов: у нас вышел хлеб. Его должна была привезти лодка, а она не пришла.
— Когда обычно приходит моторка? — заерзал в кресле судья Уоргрейв.
— От семи до восьми, сэр. Иногда чуть позже восьми. Не понимаю, куда запропастился Нарракотт. Если он заболел, он прислал бы брата.
— Который теперь час? — спросил Филипп Ломбард.
— Без десяти десять, сэр.
Ломбард вскинул брови, покачал головой.
Роджерс постоял еще минуту-другую.
— Выражаю вам свое соболезнование, Роджерс, — неожиданно обратился к дворецкому генерал Макартур. — Доктор только что сообщил нам эту прискорбную весть.
Роджерс склонил голову.
— Благодарю вас, сэр, — сказал он, взял пустое блюдо и вышел из комнаты.
В гостиной снова воцарилось молчание. На площадке перед домом Филипп Ломбард говорил:
— Так вот, что касается моторки…
Блор поглядел на него и согласно кивнул.
— Знаю, о чем вы думаете, мистер Ломбард, — сказал он, — я задавал себе тот же вопрос. Моторка должна была прийти добрых два часа назад. Она не пришла. Почему?
— Нашли ответ? — спросил Ломбард.
— Это не простая случайность, вот что я вам скажу. Тут все сходится. Одно к одному.
— Вы думаете, что моторка не придет? — спросил Ломбард.
— Конечно, не придет, — раздался за его спиной брюзгливый раздраженный голос.
Блор повернул могучий торс, задумчиво посмотрел на говорившего:
— Вы тоже так думаете, генерал?
— Ну, конечно, она не придет, — сердито сказал генерал, — мы рассчитываем, что моторка увезет нас с острова, Но мы отсюда никуда не уедем — так задумано. Никто из нас отсюда не уедет… Наступит конец, вы понимаете, конец… — запнулся и добавил тихим, изменившимся голосом: — Здесь такой покой — настоящий покой. Вот он конец, конец всему… Покой…
Он резко повернулся и зашагал прочь. Обогнул площадку, спустился по крутому склону к морю и прошел в конец острова, туда, где со скал с грохотом срывались камни и падали в воду. Он шел, слегка покачиваясь, как лунатик.
— Еще один спятил, — сказал Блор. — Похоже, мы все рано или поздно спятим.
