Дворецкий Роджерс, ломая руки, то и дело облизывал пересохшие губы.
— С вашего позволения, господа, мне бы тоже хотелось кое-что добавить, — сказал он почтительно.
— Валяйте, — сказал Ломбард.
Роджерс откашлялся, еще раз провел языком по губам:
— Тут упоминалось обо мне и миссис Роджерс. Ну и о мисс Брейди. Во всем этом нет ни слова правды. Мы с женой были с мисс Брейди, пока она не отдала Богу душу. Она всегда была хворая, вечно недомогала. В ту ночь, сэр, когда у нее начался приступ, разыгралась настоящая буря. Телефон не работал, и мы не могли позвать доктора. Я пошел за ним пешком. Но врач подоспел слишком поздно. Мы сделали все, чтобы ее спасти, сэр. Мы ее любили, это все кругом знали. Никто о нас худого слова не мог сказать. Святой истинный крест.
Ломбард задумчиво посмотрел на дворецкого — дергающиеся пересохшие губы, испуганные глаза. Вспомнил, как тот уронил поднос. Подумал: «Верится с трудом», — но вслух ничего не сказал.
— А после ее смерти вы, конечно, получили маленькое наследство? — спросил Блор нагло, нахраписто, как и подобает бывшему полицейскому.
— Мисс Брейди оставила нам наследство в награду за верную службу. А почему бы и нет, хотел бы я знать? — вспылил Роджерс.
— А что вы скажете, мистер Блор? — спросил Ломбард.
— Я?
— Ваше имя числилось в списке.
Блор побагровел.
— Вы имеете в виду дело Ландора? Это дело об ограблении Лондонского коммерческого банка.
— Ну как же, помню, помню, хоть я и не участвовал в этом процессе, — зашевелился в кресле судья Уоргрейв. — Ландора осудили на основании ваших показаний, Блор.
Вы тогда служили в полиции и занимались этим делом.
— Верно, — согласился Блор.
— Ландора приговорили к пожизненной каторге, и он умер в Дартмуре через год. Он был слабого здоровья.
— Ландор был преступник, — сказал Блор. — Ночного сторожа ухлопал он — это доказано.
— Если я не ошибаюсь, вы получили благодарность за умелое ведение дела, — процедил Уоргрейв.
— И даже повышение, — огрызнулся Блор. И добавил неожиданно севшим голосом: — Я только выполнил свой долг.
— Однако какая подобралась компания! — расхохотался Ломбард. — Все, как один, законопослушные, верные своему долгу граждане. За исключением меня, конечно. Ну, а вы, доктор, что нам скажете вы? Нашалили по врачебной части? Запрещенная операция? Не так ли?
Эмили Брент метнула на Ломбарда презрительный взгляд и отодвинулась подальше от него.
Доктор Армстронг отлично владел собой — он только добродушно покачал головой.
