— МИСТЕР Джордан, вы много пишете о войнах, о психологии человека на войне. Это следствие вашего вьетнамского опыта?
— Нет, мое знание стратегии и тактики, знание причин и возможного хода войны относится скорее к истории. Это правда, что я был солдатом и мне приходилось сражаться на поле боя, и тогда (а я был молод и глуп) я многого ожидал от военной карьеры, но теперь я понял: для того чтобы изучить человеческое восприятие войны в будущем и, может быть, изменения в военном деле вообще, сначала мы должны взглянуть, как воспринимались войны в прошлом.
— А разве война может восприниматься по крайней мере нормальным человеком иначе, чем страшная беда?
— Я происхожу из Южной Каролины, США, и наши воспоминания о 130-километровой полосе разрушения, оставленной янки — генералом Шерманом — столь свежи, как будто это событие произошло вчера, а не сто тридцать пять лет назад. И все-таки на протяжении истории менялись и сами войны, и восприятие их как участниками, так и гражданским населением. Начнем с того, что большинство прошлых войн были строго локализованы.
Да, люди знали, на что похожа война. Им было известно, что если война прокатится через них, то будут разрушены их дома, фермы, деревни и города, что война приводит с собой грабителей и мародеров, а смерть ждет не столько солдат, сколько мирных жителей. Но за пять километров от поля боя люди практически не ощущали на себе воздействия этого боя. В результате сражения могли измениться торговые пути, на престол мог сесть другой король, армия могла принести с собой болезни, но, по сути, пять километров оставалось достаточным расстоянием для относительно безопасного существования. Исход сражения между Йорками и Ланкастерами не оказывал заметного влияния на жизнь конкретного мужчины или конкретной женщины, если те не были непосредственно вовлечены в конфликт и не оказывались непосредственно на пути армии.
В этом и была главная особенность восприятия войн, начиная от греков и римлян и заканчивая XVII–XVIII столетиями.
— Восемнадцатый век? Начало наполеоновских войн?
— Да, при Наполеоне возникло то, что, на мой взгляд, можно рассматривать, как первое приближение "национальных войн". Когда в дело оказывается втянута чуть ли не вся нация, а то и нации, огромное количество людей призывается на военную службу и совершается попытка подчинить военным интересам промышленность и сельское хозяйство. Когда же было изобретено железнодорожное сообщение, стало возможным быстро перебросить с места на место большое количество солдат, снег и грязь из вопроса стратегического переместились в разряд тактических. То же произошло и на море. Флот больше не зависел от ветра и мог плыть, куда хотел и когда хотел его адмирал. Развитие сельского хозяйства позволило гораздо меньшему количеству фермеров накормить гораздо больше народа. Добавьте к этому все те же поезда и пароходы для перевозки грузов — армии, находясь в походе, получают все необходимое.
