— Вы можете делать какие угодно выводы. — Секретарь тоже встал. — Мне пора.
— Человек, найденный в озере, мог быть сотрудником вашего посольства?
— Нет.
— Или сотрудником других представительств Восточного блока?
— По-моему, мы разобрались с этим вопросом. И теперь я вынужден просить вас…
— Никто из сотрудников вашего посольства не пропал в те годы?
— Нет.
— Вы так в этом уверены, что вам даже и проверять не надо?
— Я уже проверил. Никто не пропадал.
— Так, значит, никто из ваших не исчезал? Так, чтобы было неизвестно, что с ним сталось?
— Будьте здоровы. — Секретарь с улыбкой открыл перед полицейскими дверь.
— Точно никто не пропадал? — Эрленд шагнул в коридор.
— Никто. — Секретарь захлопнул за ними дверь.
Американское посольство отказало Сигурду Оли во встрече с послом или его заместителем. Вместо этого он получил уведомление, помеченное грифом «секретно», в котором было сказано, что никто из сотрудников американского посольства в указанный период не пропадал. Сигурд Оли, однако, хотел добиться большего и встретиться с диппредставителем, но на собрании у начальника криминальной полиции его просьбу отклонили. Полиции требовалось указать что-то конкретное, чтобы связать скелет, найденный в озере, с американским посольством, или американской военной базой, или, на худой конец, с гражданами США, находящимися на территории Исландии.
Самой подходящей теорией казалось предположение о связи убитого человека со шпионажем на исландской земле и о его, возможно, иностранном происхождении. Сигурд Оли созвонился со своим приятелем, руководящим отделом безопасности министерства иностранных дел, и навел справки, может ли полиция обратиться к бывшим сотрудникам министерства за разъяснениями по поводу иностранных дипломатов, работавших в Исландии в шестидесятые и семидесятые годы. Он старался по возможности не раскрывать подробности расследования, но вместе с тем хотел возбудить любопытство своего знакомого, и тот в конечном счете обещал отзвониться в скором времени.
Эрленд ощущал себя не в своей тарелке. С бокалом белого вина в руке он взирал на копошение гостей, собравшихся по случаю выхода книги Элинборг. Решение прийти сюда далось ему с большим трудом, но все же он согласился поучаствовать в презентации. Его раздражали всеобщее радостное возбуждение и беспардонность, с которой его периодически толкали. Он сделал глоток вина и скорчил гримасу. Кислятина. С грустью вспомнил о своем ликере «Шартрез».
