Иванов опять потянул себя за бороду, огорченно покрутил головой.
— Победы тоже на худое могут обернуться. Иной раз отступить, уступить — себе же в прибыль. Особенно когда в тылу шатание, забастовки… И знаете, я имею сомнение…
Николай Иудович наклонился к самому лицу Манусевича, борода его щекотала подбородок Ивана Федоровича.
— Имею сомнение насчет того: не вражеские ли тут происки? Не германские ли тут денежки звякают?.. Ась?
Взгляд в упор, острый, медвежий.
Манусевич выдерживает этот взгляд, говорит с нескрываемым цинизмом:
— Ничего, Николай Иудович, не страшно! Наша копейка тоже не щербата!
Начальник штаба Саввич, обычно во всем согласный с командующим, нынче тоже стал перечить. В нем появилось какое-то подозрительное упрямство. Иванов поглядывал на него, насупясь, медведем, сопел, крутил носом, отмалчивался, но с дороги не сворачивал.
— Простите мне, Николай Иудович, — говорил Саввич с обычной своей учтивостью, — на этот раз доводы командарма-восемь мне кажутся основательными. По сведениям, добытым воздушной разведкой, значительные силы германцев двигаются с северо-востока на Колки, в общем примерно около двух пехотных дивизий. Не подлежит сомнению, что противник направил эти силы с таким расчетом, чтобы выйти на правый фланг восьмой армии и отбросить ее обратно на восток… Генералу Брусилову не оставалось ничего другого, как предупредить маневр германцев. Он, согласно его донесению, двинул к Колкам обе дивизии тридцатого корпуса, усилив их четвертой стрелковой и седьмой кавалерийской… В его распоряжении в качестве резерва оставлена одна дивизия. Она расположена в районе Клевань — Олыко. Такое распределение сил командарм-восемь считает достаточно крепким и вполне обеспечивающим от неприятельских сюрпризов… Я вполне разделяю его точку зрения.
Иванов фыркнул в бороду.
Саввич продолжал настойчиво:
— Получив нашу шифровку с приказом правому его флангу отойти от Луцка обратно на Стубель, с таким расчетом, чтобы к утру быть опять на старых позициях… и так далее… Алексей Алексеевич ответил, что приказ выполнит, но считает долгом предупредить: на всю процедуру доведения нашей директивы до начальников частей потребуется не меньше десяти — двенадцати часов.
— Можете не повторять — знаю, — перебил главкоюз.
— Осмелюсь повторить, ваше высокопревосходительство, — не подымая голоса, но с еще большей корректностью продолжал Саввич, — только потому, чтобы яснее были мотивы моего согласия с доводами командарма-восемь. Такая спешка с коренной перегруппировкой сил, выдвигающей перед нами новые задачи, на мой взгляд, неминуемо вызовет суету и беспорядок во время операции и большое неудовольствие в войсках…
