ступеней РН», и помещена она (соавторы В.А.Батаев, А.И.Кузьмин и др.) в
киевском академическом журнале «Космiчна наука i технология» за 2002 г.
т.8 N1.
Вот с этим багажом, неизменным дипломом с отличием и оценками «5» по
всем предметам (т.е. первым по успеваемости на курсе) я и подошел к
7
распределению молодых специалистов по местам их работы. Учитывая
статью, о которой я писал, нет ничего странного, что физики Украинского
физико-технического института (УФТИ) обратились к декану с просьбой
направить меня в этот институт. Он дал согласие, вызвал меня к себе (тем
более, что с просьбой обратился его бывший учитель) и сказал, чтобы на
комиссии я просил назначение в УФТИ. Я был счастлив, мама тоже, но, как и
всегда, не тут-то было, - на этой комиссии начальник отдела кадров УФТИ
открыто заявил, что такие сотрудники ему не нужны. На замечание декана,
что об этом просили ученые из его института, последовал гордый ответ:
вопрос, кого принимать на работу в институт, решает отдел кадров, а не
какие-то ученые.
Я получил назначение на один из харьковских радиозаводов, тамошний
начальник отдела кадров тоже был против, но здесь декан настоял, это было
наименее престижное назначение, о чем все знали, а ведь декану нужно было
куда-то меня направить. Чем это для меня кончится, кадровики, конечно, не
могли знать, а то я бы и туда не получил назначения.
Так я во второй раз столкнулся с открытым антисемитизмом (о том, что я не
получал положенную мне по всем правилам ленинскую стипендию, я уже не
говорю, к этому я был готов).
8
РАКЕТЫ.
После окончания института я получил назначение на серийный завод,
конструкторскому бюро которого суждено было в дальнейшем стать
крупнейшей советской научно–исследовательской организацией в области
создания систем управления межконтинентальных баллистических ракет,
ракет–носителей космических аппаратов и самих этих аппаратов. Конечно,
задачей завода было не разрабатывать новые системы управления, а массово
(серийно) производить аппаратуру таких систем управления, разработанную
московским НИИ под руководством родоначальника такой аппаратуры
Николая Алексеевича Пилюгина, но так уж вышло, что это харьковское КБ
стало таким же полноправным разработчиком, как и московский
пилюгинский НИИ-885.
Можно считать, что, вопреки политике советского государства, мне повезло с
