уже писал о своей крайней беспомощности в решении бытовых проблем.
Как всякий ракетчик, я – человек суеверный. Суеверным был и гениальный
создатель квантовой механики Нильс Бор (о чем сохранились воспоминания
современников), так что я не очень расстраиваюсь по этому поводу. Поэтому,
несмотря на боязнь «сглазить», должен написать, что только здесь, в
Израиле, я живу в нормальной квартире в доме с работающим лифтом, всегда
имеющейся холодной и горячей водой и всеми коммунальными услугами.
Дом ремонтируют и за порядком в нем следят, подъезды убирают, подходы к
дому освещены и находятся в приличном состоянии. Так что теперь мои
жилищные условия соответствуют человеческим, конечно, никаких вилл и
особняков у меня нет. Мои дети живут в том же городе, сравнительно
недалеко от меня, что существенно облегчает мою жизнь.
Как видите, никаких излишеств, но после моей предыдущей жизни я доволен,
жаль только, что это время наступило так поздно.
Возвращаясь к моей биографии, скажу, что поступил в обычную мужскую
среднюю школу, которую закончил с золотой медалью. Уверенно я
направился в приемную комиссию физического факультета Харьковского
университета, так как в законе было четко сказано, что обладатели золотых
медалей имеют право поступать в институт без экзаменов. Но, как говорится
в хорошем советском анекдоте, «право ты имеешь, но не можешь».
Сотрудник, специально подобранный для такой работы как отказ в
поступлении лицам, которых партия не хотела пропускать, заявил, что я не
пройду медицинскую комиссию. Я робко заметил, что еще и не пытался, и
тут последовал четкий ответ (я, конечно, был не единственным абитуриентом
такого рода), что он (секретарь) это и так знает и документов у меня не
примет. Так я впервые столкнулся во весь рост с государственным
антисемитизмом. В школе его не было вообще. Я еще вернусь к вопросу
антисемитизма, он не мог не коснуться и меня при жизни в СССР, коль скоро
это была практически открытая государственная политика.
6
Но пока я поступил на радиотехнический факультет Харьковского
политехнического института, существенно уступавшего по рейтингу
физическому факультету университета, в тот год (1951) евреев еще, хоть и с
трудом, туда брали. Потом началось «дело врачей» - и брать перестали.
Радиофак
был
обычным
техническим
