Выдающееся достижение!!! И все же после нескольких пусков, в том числе и
неудачных (не по нашей вине), в 1968 году работы по 8К99 были
прекращены, конечно, из-за отсутствия требуемых порохов.
И последнее значительное событие в моей жизни в этот период – я стал
доктором технических наук. Заслуга в этом принадлежит Борису
Николаевичу Петрову, академику АН СССР, знавшему меня с печальных
дней аварий ракеты 8К64.
Конечно, при моей загрузке работами по руководству теоркомплексом
времени для написания докторской диссертации у меня и быть не могло, что
я и сказал Борису Николаевичу, который твердо был уверен, что я давно уже
доктор наук. Именно он реально мне помог.
Для больших начальников, которые тоже хотели стать докторами наук, но
написать диссертацию и защитить ее в Ученом Совете в принципе не могли
из-за отсутствия требуемой квалификации, была придумана специальная
процедура, позволявшая обойти самый главный этап - собственно написание
докторской диссертации.
Для этого в Высшую аттестационную комиссию (существовал и такой
всесоюзный орган, занимавшийся диссертациями на государственном уровне)
писалось письмо, как правило, от Министра, которому подчинялся тот или
иной претендент, в котором ВАК просили разрешить защиту докторской
диссертации по совокупности выполненных соискателем работ, без
42
представления самой диссертации. К письму-ходатайству прилагались
обращения уважаемых ученых - действительных членов и членов-
корреспондентов АН СССР и республиканских или всесоюзных отраслевых
академий типа, сельхознаук с просьбой дать такое разрешение, так как они
знают соискателя и считают, что совокупность выполненных им работ (в
основном, это коллективные научно-технические отчеты руководимой
соискателем организации) вполне заслуживают присуждения ему ученой
степени доктора наук. При наличии связей в аппарате ВАКа искомое
разрешение получалось, а дальнейшее было, как мы говорили, «делом
техники». Конечно, были и исключения из этой процедуры, когда ею
пользовались настоящие ученые, для которых она и была создана, но это
были исключения. Хочу верить, что я был одним из таких исключений, но без
помощи Бориса Николаевича ничего бы не вышло, хотя моя просьба была
поддержана действительно самыми серьезными учеными в области теории
