Именно субъект – т. е. организованная и реализующая свои классовые интересы сила, обладающая властью, собственностью и информацией – есть реальная движущая сила истории. Именно субъект организует массы и устраивает революции, которые суть исключительно затратные организационно-финансовые процессы. Без субъекта с его организацией и финансами массы способны лишь на бунт. Сами по себе так называемые «объективные условия» мало что обеспечивают. Не случайно, в конце правления Людовика XIV и в разгар правления Людовика XV ситуация во Франции была намного хуже, чем в 1780-е годы, однако революция не вспыхнула – дело ограничилось бунтами. Не было субъекта – организованного сгустка классовой энергии, не менее объективного по мощи и интересам, чем широкие массы – мир, как любил повторять Эйнштейн, понятие не количественное, а качественное.
Мир – это диалектическое взаимодействие субъектности (не путать с субъективностью) и системности. Причем, если системность лежит на поверхности, то субъектность, особенно властная, находится чаще всего в тени: реальная власть – это тайная, или, по крайней мере, скрытая власть. Анализ объективной политико-экономической деятельности реальных субъектов, их криптоистория в тесной связи с системными процессами – экономическими циклами, борьбой за гегемонию, сменой технологических укладов, «революциями цен» и стал той главной, по сути нерешаемой профессорско-профанной наукой задачей, за которую взялись авторы «De Conspiratione», специально выбрав провоцирующее название.
– На презентации книги издатель Кирилл Михайлов рассказал о готовящемся труде, который продолжит тематику «De Conspiratione». Андрей Ильич, на каких вопросах в следующей работе Вы сделаете акцент?
– Следующий том будет называться «De Aenigmae / О тайне». Там будут разнообразные сюжеты – от анализа новейших исследований, посвященных египетским пирамидам до тайной истории Евросоюза плюс многое другое. Следующие сборники будут посвящены войнам (включая Холодную), разрушению СССР, революциям.
– Есть ли интересные труды иностранных коллег по аналогичной тематике?
– За рубежом издано и издается немало работ по закрытым структурам и тайным обществам. Разумеется, хватает среди них и мусора, и откровенной заказухи, но есть и вполне серьезные работы. Принципиальное отличие наших исследований от классической, если так можно выразиться, конспирологии заключается в том, что нас интересует не заговор в узком смысле, а Заговор как важнейший элемент, одна из несущих конструкций капиталистической системы – как феномен криптополитэкономии, частным случаем которой является конспирология в узком смысле.
