Однажды в разговоре со мной о его самочувствии Василий заявил мне, что готов сделать все, чтобы восстановить Ваше доверие, чтобы быть ближе к Вам…»
Вот такого бы умного, справедливого и требовательного педагога привлечь к Васиному воспитанию, глядишь, толку было бы намного больше. Но Мартышина в списке преподавателей школы № 2 на следующий 1938–39 год не оказалось, о чем он написал Сталину, правда, не объясняя причин. То ли сам ушел почему-либо, то ли дирекции показался слишком инициативным, а с такими людьми, которые чуть что вождю готовы письма писать, хлопот не оберешься.
Но Вася, к счастью, вскоре сам нашел путь своего исправления, причем наиболее для него подходящий – он, человек, страстно любящий не только животных, но и технику, риск и скорость, решил поступить в Качинскую авиашколу, в которой сумели все же привить ему необходимые правила дисциплины и самоограничения и сделать из него первоклассного летчика и красного командира. Это и сам Василий признавал, сказав однажды другу: «Отец на меня жалуется, говорит, что я горяч, не выдержан, веду себя не как положено. А кто в этом виноват? От кого я мог быть хорошо воспитан? Сам он не занимался нашим воспитанием – у него работа. После смерти матери отдал нас на воспитание во второй интернациональный дом вместе с испанскими детьми. Затем нас воспитывали беззубая немка и рязанский милиционер, который научил меня пить водку и шляться по бабам. Вот и все мое воспитание. Хорошо хоть немного подправила пробелы в этом Качинская школа, где мне не давали поблажек…»
Вообще-то воспитанием Василия занимались, как мы видим, постоянно. Другое дело, что воспитателей было слишком много, а вот система отсутствовала.
«Первым делом, первым делом самолеты…»
Школу № 2 с артиллерийским уклоном Василий Сталин не закончил, артиллерия его не привлекала. Вначале он, страстный любитель лошадей, мечтал стать кавалеристом, не отходил от Семена Ивановича Буденного, когда тот приезжал на сталинскую дачу. И, как ясно из воспоминаний генерала Сергеева, добился немалых успехов в верховой езде. Но потом, там же, на даче у отца познакомившись с Чкаловым, изменил свои планы на будущее. Теперь он, как и многие мальчишки того довоенного поколения, бредил небом. Эти мечты он и решил воплотить в жизнь с помощью Качинской школы летчиков. Правда, брали в авиашколу с 18-ти лет, года Василию не хватало, но ждать, терять время было не в его характере. Помог тот же Власик, который сумел «выправить» ему документы, в которых недостающий год был прибавлен. Это потом запутало многих писателей и журналистов, решивших даже из-за несовпадения дат будто бы Василий не родной, а приемный сын Сталина.
