| Поскольку не имелось никаких доказательств, что Реддли вообще были убиты, Фрэнка пришлось отпустить. Реддлей похоронили при маловисельтонской церкви, и их могилы некоторое время служили объектом любопытного внимания. Ко всеобщему изумлению, Фрэнк Брайс, окруженный туманом недоверчивой подозрительности, вернулся в свой домик в поместье Реддлей. |
| "'S far as I'm concerned, he killed them, and I don't care what the police say," said Dot in the Hanged Man. "And if he had any decency, he'd leave here, knowing as how we knows he did it." | - А я вам говорю, это он их убил, и мало ли чего там решила полиция, - заявил в “Висельчаке” Дот. - Была б у него совесть, он бы здесь не остался, коль уж мы все знаем, что он убийца. |
| But Frank did not leave. He stayed to tend the garden for the next family who lived in the Riddle House, and then the next - for neither family stayed long. Perhaps it was partly because of Frank that the new owners said there was a nasty feeling about the place, which, in the absence of inhabitants, started to fall into disrepair. | Но Фрэнк не уехал. Они остался и ухаживал за садом для следующего семейства, поселившегося в доме Реддлей, а потом и для следующего - никто не задерживался в доме надолго. Может, из-за Фрэнка, а может, и нет, но каждый следующий владелец утверждал, что в доме есть что-то неприятное, подозрительное, и так, в отсутствие обитателей, особняк начал приходить в упадок. |
| |
| The wealthy man who owned the Riddle House these days neither lived there nor put it to any use; they said in the village that he kept it for "tax reasons," though nobody was very clear what these might be. The wealthy owner continued to pay Frank to do the gardening, however. Frank was nearing his seventy-seventh birthday now, very deaf, his bad leg stiffer than ever, but could be seen pottering around the flower beds in fine weather, even though the weeds were starting to creep up on him, try as he might to suppress them. | Нынешний состоятельный владелец дома Реддлей не жил в нём и вообще никак его не использовал; в деревне говорили, что он купил дом “по налоговым соображениям”, хотя никто в точности не умел объяснить, что это такое. Состоятельный владелец, тем не менее, продолжал платить Фрэнку за уход за садом. Фрэнк готовился отметить свое семидесятисемилетие. Он почти оглох, хромал сильнее, чем прежде, но всё же в хорошую погоду исправно тыкал совком в клумбы, несмотря на то, что сорняки грозили прорасти сквозь него самого. |
