– Прогонит?! – говорит Рая.
– Не пустит, – говорит Коля.
Рая хохочет.
– Чё ты всё скалишься? – говорит ей Электрик.
– Хочу и скалюсь, – говорит ему Рая. – Тебе-то чё?
– Да надоела.
– А надоела если, уходи! Держать не стану… Давай, – говорит Коле, – на дорожку. Ты только мясом закуси, то опьянеешь.
– Да я и так уж опьянел.
– Не опьянел – под стол-то не свалился!
– Не хватало.
Выпили. Поднялся Коля. Шатается. Смотрит:
За столом Рая, Электрик и ещё кто-то, незнакомый, между ними.
– Кто это? – спрашивает Коля.
– Где? – говорит Рая.
– А между вами.
Рая хохочет.
– Уже и чудится.
– Пойду, – говорит Коля.
– Мы до двери тебя проводим, а то заблудишься.
– Заткнулась бы.
– А ты меня не затыкай – не дырка!
– Ещё какая. Как лохань.
– Нахал!
Взяв Колю под руки, пошли все вместе до двери, шатаясь. Помогли ему надеть телогрейку и шапку.
– Завтра опохмелиться приходи.
– Приду, – говорит Коля. – Опохмелиться только. Мне же на работу… Ещё за сеном съездить надо будет.
– Да знаем, знаем! – кричит Рая. – Ты же у нас ведь пролетарий!
– Да не ори ты.
– Кто это там? – спрашивает Коля.
– Где? – говорит Рая.
– В углу.
– Это не кто, а что, – говорит Рая.
– Что? – спрашивает Коля.
– Шифоньерка!
– А чё с копытами?
– Да это ножки… Ой, белка-стрелка прибежала!
– Дура, не ржала бы. В ушах звенит уже.
– Я не кобыла!
– Лучше кобылой бы была.
– Тебя бы первого лягнула!
– Сучка…
– Уский – уский, а кето – человек, – не открывая глаз, бормочет Гриша.
– Спи уже! – говорит Рая.
– Не ори ты – разбудишь, – говорит Электрик.
Вышел Коля. У ворот. Стоит. Смотрит. Луна. Круглая – как блин, с едва заметным выкусом. К ней с юга туча подбирается, пока её не закрывает. Поредевшие из-за лунного света звёзды, звезда Полярная, Медведица Большая – свет от них слабый, но исходит. У тучи край озолотился. Туча вот-вот луну проглотит – пасть растворила на неё: похожа туча формой на собаку, хвост опустившую за горизонт.
Ялань пустынная, глухая.
Воздух морозный.
Ельник – как колесо вокруг Ялани, Ялань – как ступица в нём, и Коля в ступице той ось, вокруг которой всё вдруг завращалось.
Как будто в сказке про царевича и волка…
– Читал когда-то.
Вспомнил Коля, где мать его живёт, где его дом родной, туда направился.
Идёт.
– Ать-два, ать-два.
Снег под ногами у него поскрипывает.
– Как крахмал. Четыре, десять…
Черти в снегу, увязли в нём по пояс – кто-то как будто их натыкал тут, как вешки. И на заборах – как вороны. И на скворечнике сидит вон. Молча уставились на Колю.
– Ого, вас сколько.
