Шофер присвистнул и с уважением покосился на своего пассажира.
— Ну, дела! — только и сказал он. — Так ты, выходит, тот самый ракетный поп? Из церкви при дороге?
— Выходит, — согласился пастырь.
Шофер еще долго удивлялся и качал головой. Потом, почему-то понизив голос, спросил:
— Слышь, а правду говорят, что ты Христа играть отказался? Ну, в фильме в этом, как его?..
— Правду. — Пастырь кивнул.
— А чего отказался? Деньги же!
Пастырь поглядел на шофера. Загорелые лапы спокойно покачивали тяжелый руль.
— Вы верующий? — спросил пастырь.
— Угу, — сказал детина и, подумав, перекрестился.
— Следовательно, вы должны понимать, — мягко и наставительно проговорил пастырь, — что существуют вещи при всей их финансовой соблазнительности для верующих запретные.
Детина хмыкнул.
— Интересно… — проворчал он. — Значит, обедню в скафандре служить можно, а Христа, значит, в фильме играть нельзя? Не, зря ты отказался, зря! И здорово, главное, похож…
— Вы — противник астроцеркви? — с любопытством спросил пастырь.
— Да ну… — отозвался шофер. — Баловство… Верить — так верить, а так…
Навстречу грузовику брели облетевшие клены, перемежающиеся рекламными щитами. А шоферу, видно, очень хотелось поговорить.
— А вот интересно, — сказал он, — что с ними потом делается?
— С кем?
— Да с бандерольками этими. — Шофер кивнул на прикрытый шляпой тючок. — С записочками… Ну вот выкинули их на орбиту — а дальше?
— Знаете, — сказал пастырь, — честно говоря, физическая сторона явления меня занимает мало. — Он взглянул на тючок и машинально поправил шляпу, прикрывающую цифры. — Совершит несколько витков, а потом сгорит в плотных слоях атмосферы. Примерно так.
— Нераспечатанный? — уточнил шофер.
— Ну естественно, — несколько смешавшись, сказал пастырь. — А с чего бы ему быть распечатанным?
Сдвинув голубенькую каскетку, детина поскреб в затылке. Вид у него был весьма озадаченный.
— А! Ну да… — сообразил он наконец. — Ну правильно… Чего Ему их распечатывать!..
— Среди моих прихожан, — пряча невольную улыбку, добавил пастырь, — бытует поверье, что записочки, как вы их называете, прочитываются именно в тот момент, когда сгорают в атмосфере.
— Надо же! — то ли восхитился, то ли посочувствовал шофер. — И сколько один такой тючок стоит?
Пастырь насторожился. Вопрос был задан не просто так.
— Сам по себе он, конечно, ничего не стоит, — обдумывая каждое слово, сдержанно отозвался он. — Я имею в виду — здесь, на Земле. А вот вывод его на орбиту действительно требует крупной суммы… Сумма переводится через банк, — добавил он на всякий случай.
