— Я устал, — сказал он ей. — Уже слишком поздно, чтобы тебе куда-нибудь идти. Тебе придется остаться здесь на ночь.
Харриет молча проследовала за ним наверх по лестнице. Комната в задней части дома была холодной и пыльной, но чистой. Он дал ей пожелтевшие простыни из комода. Они сдержанно пожелали друг другу спокойной ночи, ощущая, как улетучивается теплое временное покрывало опьянения.
— Ты выиграла свои пять фунтов, — сказал Саймон.
— Нет. Я отдаю предпочтение прямому маршруту.
— Конечно.
В ней говорили жажда совершенства и упорство. То, что она была несчастна, его не удивило. Но он не стал развивать эту тему. Он жалел, что не оставил игру в том месте, где она была спрятана. Он чувствовал себя изнуренным и боялся, что если он сейчас заснет, то во сне увидит Шамшуйпо.
Харриет легла, почти не раздевшись. Казалось, что то ли день длился слишком долго, то ли весь он был заполнен тяжелым путешествием. Она была рада, что прибыла в место своего назначения, в постель в этой незнакомой комнате, в которой она могла обдумать свои впечатления. Их можно было собрать после рассказа Саймона. Уход и отрицание, которые сначала озадачили ее, стали ясными и понятными фактами. Сейчас ей было стыдно за ее напор, а особенно стыдно за то, что он был мотивирован ее собственным эгоистичным желанием.
Харриет знала, что она не может предложить Саймону ни малейшего утешения. Ее возможности были ничтожны, и она не была уверена в том, что даже очень щедрое тепло может тронуть его. Но он сказал, что был рад, когда она вернулась, воодушевленная острым соусом и дешевым белым вином. И он сказал ей, что сожалеет о том, что она не его дочь. Вот что было между ними, и еще взрыв смеха.
Более того, Харриет подумала о своем последнем впечатлении и вставила его во всю эту картину. Он достал из тайника старый обломок упаковочного ящика и показал ей. Она лежала спокойно, и ей слышался музыкальный бег деревянных шариков, следующих по своим дорожкам. «Это проще и изящнее, чем жизнь», — подумала она. Единственной движущей силой здесь является воля к победе, порождаемая каждым из них.
Она не собиралась спать. Но задремала, а потом окунулась в серию тревожных снов. Когда она проснулась, то увидела серый рассвет очень раннего утра. В доме стояла тишина. Она выскользнула из постели, надела на себя верхнюю одежду и тихо спустилась на кухню. Она собиралась согреть себе чашку чая, потому что чувствовала жжение после выпитого вчера вечером, однако беспорядок на кухне был слишком непривлекательным. Она вскипятила чайник и вместо чая стала мыть сложенные в стопки грязные тарелки и кружки.
