В середине длинного ряда магазинов она увидела индийский ресторан. В отличие от всех других он был открыт, и Харриет, прочитав меню, закрепленное в деревянной рамке в виде арки, и раздвинув плюшевые портьеры, вошла внутрь ресторана с белыми скатертями и мерцающими огоньками. Она замерзла и была очень голодна.
Ресторан был совершенно пуст. Официант в белой куртке приблизился, сияя улыбкой, и они разыграли пантомиму, выбирая, какой стол больше всего ей подойдет. Она выбрала столик рядом с искусственным водоемом, подсвеченным зеленым светом, с тропическими рыбками устрашающего вида, и заказала целую бутылку вина, потому что половины не предлагалось.
Харриет не могла припомнить, чтобы она, обедая в ресторане, хоть когда-нибудь сидела одна за столом. Здесь это казалось соответствующим обстановке, так как происходило в том месте, где она чувствовала себя совершенно одинокой. Это ощущение было очень сильным, однако, казалось, что теперь оно имело меньшее значение. Она думала о Лео и о сотне обедов вместе с ним. Эти воспоминания были приятными, но сам Лео казался теперь очень далеким. Ей не хотелось, чтобы он был здесь, рядом с нею, и она совсем не собиралась вернуться к нему.
Улыбающийся официант принес ей пасанду из баранины, парату, саг-гоши и налил вина.
— Вы живете недалеко отсюда? — У него было очень темное лицо и щель между верхними зубами, как у цыгана.
Харриет улыбнулась в ответ:
— Нет, я приехала из Лондона.
— Прекрасное место, — похвалил он.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду, но это не имело значения. Она вдруг почувствовала себя так уютно, сидя за столом рядом с аквариумом с рыбками. Скатерть на столе казалась то пурпурной, то зеленой под разноцветными лампочками.
Она все съела и выпила почти все вино, потому что ей хотелось пить и потому что еда была такой пряной, что это казалось безобидным.
Потом, позже, когда она пила из чашечки водянистый кофе, появились и другие посетители. Молодая пара украдкой поглядывала на нее, а два бизнесмена чересчур громко разговаривали. Она перестала чувствовать себя, как дома. Она попросила счет и поспешно оплатила его. Когда она уходила, официант пожал ей руку:
— Приходите еще.
— Возможно.
Выйдя на улицу, она глубоко вздохнула. Харриет поняла, что она довольно пьяна, но, возможно, от этого ей было легче. Не сверяясь с планом города, она направилась к дому Саймона.
На стук в дверь долго не отвечали. Костяшки пальцев Харриет от длительного стука покрылись синяками. Наконец дверь со скрипом открылась, и он неясно вырисовался перед ней. Ей хотелось, как ребенку, убежать от двери, но было уже поздно.
