«Если вообще дом все еще находится там», — напомнила она себе. За тридцать лет родной юрод ее матери изменился.
Харриет еще раз склонилась над планом, а затем перекинула свою сумку через плечо и зашагала вперед.
Масштаб плана обманул ее. Она прошла довольно долгий путь, больше мили, и туфли начали натирать ноги. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как она выпила чашку кофе в поезде дальнего следования, отходившем от вокзала Юстон, и она подумала было зайти в паб, чтобы что-нибудь выпить и съесть бутерброд. Но Харриет знала, что от сидения в одиночестве в баре чувство, что она не в своей тарелке, только усилится, и поэтому пошла дальше.
Дорога была загружена непрерывным потоком машин, оставлявшим завесу дыма в воздухе над домами и магазинами. Она проходила мимо магазинов со скудными и выцветшими витринами за грязными стеклами, а дома выглядели хмурыми и почти не населенными.
Харриет угнетали безликость и бедность улиц. Не было ничего, что могло бы сказать ей: «Ты здесь, тонкая ниточка связывает тебя с нами, с супермаркетом Сэма, с магазином шерстяных изделий Мэдж и с фирмой «С. Уэлш, Турф эккаунтентс». Разочарование, которое она почувствовала на станции, разрасталось и усиливалось, и, чтобы нейтрализовать его, Харриет внушала себе, что она приехала не для того, чтобы искать место, а для того, чтобы найти людей, которых оно однажды приютило. Чем дольше она брела по улице, тем больше ей казалось, что сомнения Кэт в том, что ее продолжительные странствия к чему-либо приведут, начинали оправдываться. Теперь даже Харриет трудно было поверить в то, что она найдет своего отца в этом сером, безобразном и пустынном месте.
Чтобы приглушить эту мысль, она возобновила свои наблюдения за окружающей местностью. «Единственное место, — подумала она, — в котором нельзя подавить сутолоку городской жизни, — это Лондон». Даже в тех частях Лондона, которые были унылее этого места, чувствовалась жизнь. А здесь не было никакого оживления.
Харриет ощутила прилив любви к Лондону, похожий на ту удивительную теплоту, которая охватила ее в переполненном метро, когда она ехала на Сандерленд-авеню. В конце концов, там был ее дом и кое-что еще.
Было ли у Кэт такое чувство к этим улицам? «Наверное, нет», — решила Харриет. Она уехала и никогда не возвращалась. Обязательства же, если это были обязательства, а не простая необходимость, переходили к ней.
Темно-красный автобус проехал мимо нее. На табличке, прикрепленной сзади, было название того места, от которого она отказалась на вокзале. Харриет ускорила шаг, но остановка была далеко, и тогда она почти побежала, однако увидела, как автобус притормозил, высадил единственного пассажира и снова отъехал. Она остановилась, чтобы в последний раз свериться с планом, и увидела, что ее цель находится всего лишь через несколько улиц. Она свернула за угол, потом свернула еще раз и оказалась в стороне от главной дороги.
