Саймон впервые сказал эти слова много лет назад. Прямой пристальный взгляд Харриет дрогнул.
Непрерывное вращение рукой прекратилось. «Если они сами хорошо составили программу, — подумала Харриет, чтобы отвлечься, — то они должны теперь ввести в кадр вместо нее игровое поле с цветными катящимися шариками, бегущими по прямой или по большому кругу».
Элисон Шоу сказала:
— Вы можете подробнее объяснить выражение «неистово грести»? Что вы, конкретно, сделали после того, как почувствовали покалывание в затылке?
Харриет снова оказалась «на своем поле». Она описала все шаги, которые она предприняла, создавая свой бизнес, что она много раз говорила и в других интервью. Она упомянула о них вскользь, как бы отсчитывая бусинки на нитке.
Элисон кивала, давая ей говорить, и как бы время от времени подсказывала, предлагая новые вопросы из своего списка. Одни из них Харриет уже обсудила с составителем программы, а другие были для нее неожиданными. Все шло гладко, Элисон была хорошим интервьюером.
Режиссер дал сигнал закругляться. Харриет почувствовала облегчение. Полезная работа для фирмы «Пикокс» была сделана, и она может спокойно лететь.
Подошел последний вопрос:
— За этой исключительной историей успеха скрывается еще одна драматическая история. Харриет, общеизвестно, что вы не сами придумали эту игру. Не могли бы вы в завершение нашей беседы что-нибудь рассказать нам об этой истории?
У Харриет перехватило дыхание. Она вдруг остро ощутила микрофон, прикрепленный к лацкану костюма, лица технического персонала, смотрящие на нее, катушки с пленкой, на которую будет записан звук ее собственного голоса. Находящаяся за кадром Элисон посмотрела на часы. Харриет знала, что они могут попросить у нее не более двух-трех минут. Это будет не первый раз, когда она говорит о Саймоне. Она подумала: «Если бы вообще только это и могло быть».
— Игра была придумана офицером Британской армии, находившимся в плену у японцев в Гонконге во время Второй мировой войны. Он создал ее из кусочков всякой всячины. Он хранил ее у себя в течение четырех лет, а после его освобождения эта игра осталась единственной вещью, которой он владел.
Она протянула руку с большим кольцом и дотронулась до растрескавшегося куска дерева, лежащего на гладкой поверхности стола. Оператор повернул камеру, чтобы это движение попало в кадр.
Харриет не забывала этой истории, значительно более длинной и весьма тягостной для воспоминаний, которую Саймон Арчер рассказал ей в своем холодном и неуютном доме, расположенном в очень мрачном квартале ничем не примечательного городка в центральных графствах. Она могла и сейчас ясно услышать его слова. Она могла точно вспомнить даже целые фразы, которые он употреблял.
