Она окинула взглядом украшенную изразцами и сосной кухню матери.
— Мы совсем не пара. И, видимо, никогда ею не были. Это очень сложное понятие, особенно для таких эгоистичных людей, как мы с Лео.
— Вы не эгоистичны, — возразила Кэт, — а Лео — хороший муж. Он заботился о тебе.
Выдержка покинула Харриет:
— Он ужасный, отвратительный муж, — резко оборвала она мать. — Ты знаешь, за каким занятием я его застала? Ты можешь себе представить? Нет, даже не пытайся угадать. Я застала его в студии, занимающимся любовью с моделью.
— Ты уверена?
Такой же вопрос задала и Джейн. Когда это дошло до нее, ее разобрал смех, удушающий смех, наполнивший ее глаза слезами.
— Уверена? Чем еще они могли там заниматься?
— Как ты можешь смеяться над этим?
Казалось, Кэт больше потрясло легкомыслие дочери, чем случившиеся неприятности. Харриет пришло в голову, что даже ее мать вряд ли сможет понять, что она открыла для себя за эти годы. Гнев усилил ее решимость.
— Я не намерена возвращаться в эту квартиру. Ее можно продать, на каждого из нас приходится по пятьдесят процентов. Я использую свою долю для покупки меньшей квартиры.
— Ты очень хладнокровно рассуждаешь об этом.
— Я? Мне просто нужно знать, чего я сама хочу, и это все.
Кэт начала успокаиваться. Она вытерла пролитый кофе и, удерживая кружку над раковиной, обтерла донышко.
— Ты всегда это знала. Всегда, с раннего детства.
Кэт помнила, какой была Харриет много лет назад, когда они были только вдвоем. Прямой и обладающей непоколебимой уверенностью.
Она покачала головой и вздохнула. Кэт хотела видеть свою дочь счастливой и была убеждена, что она этого заслуживает. Однако, несмотря на все свои возможности, Харриет была скорее недовольной, чем удовлетворенной.
— Я считаю, что ты должна дать ему еще один шанс. Может быть, он больше никогда так не поступит.
— Нет, — сказала Харриет, не давая возможности возразить, — он сделает это снова, потому что делал это и раньше. — Она снова рассмеялась: — Ты знаешь, наверное, это могло бы быть совсем по-другому, если бы он не пытался прикрыть свою наготу рубашкой. — Абсурдность этой ситуации заставила ее рассмеяться еще сильнее. — Как будто бы он делал там что-нибудь таинственное, чего я не должна была видеть.
Потом она перехватила взгляд матери, и ее смех потух. Она подошла к Кэт и обняла ее:
— Прости меня, если я тебя разочаровала. Прости и меня, и Лео.
— Это все? — спросила Кэт.
Харриет задумалась, все казалось слишком незначительным после столь важного.
