«Однако они не выполняются, — с грустью подумала Харриет. — Они не выполняются, и без любви или привязанности все это не имеет смысла. Было бы совсем по-другому, если бы у нас были дети. Если бы были».
Она не сказала этого, помня о том месте, где они только что были, и зная, что Джейн хотела бы иметь ребенка, но так и не смогла найти для него отца. Она нашла себе прибежище в суровости.
— Я не понимаю, почему ты защищаешь омерзительное поведение Лео?
— Я не защищаю. Ты знаешь, что я думаю о Лео. Я просто пытаюсь посмотреть с обеих сторон.
— И в этом вся ты.
Это заявление заставило их обеих рассмеяться. Возникла маленькая искорка долгожданного смеха, которая разрядила напряжение. Они склонились друг к другу так, что их плечи соприкоснулись.
— Что ты собираешься делать?
— Он уехал до послезавтра. Я думаю, что некоторое время я поживу дома. Мне бы хотелось поговорить с Кэт так мягко, как только я смогу. По ее мнению, Лео настолько безупречен, насколько полагает Эйврил. Ну, может быть, только не совсем уж полное совершенство. Это было бы просто невозможно.
Она засмеялись снова. Джейн знала свекровь Харриет.
— Затем я буду искать квартиру. Я надеюсь, что мне удастся получить половину стоимости нашей квартиры. Я еще серьезно не задумывалась об этом. Я только решила, что мы уже больше никогда не будем вместе — Лео плюс Харриет. Харриет легче будет остаться одной.
Джейн строго взглянула на нее:
— Хорошо. Ты ведь знаешь, что можешь жить у меня столько, сколько захочешь.
У Джейн был собственный крошечный домик в Хакни — гостеприимное жилище, почти всегда полное людей.
— Спасибо, — сказала Харриет, зная об этом.
Джейн откинулась на спинку стула:
— Хотела бы я знать, что сейчас происходит недалеко отсюда.
— Беспомощность ухудшает положение. Подумай, каково сейчас Дженни и Чарли.
Они сидели за столом в винном баре и, заканчивая без всякого удовольствия бутылку вина, вели унылый разговор. Трудно было достаточно долго думать о чем-то, кроме больного ребенка, и о том, каким испытаниям должно быть подвергнуто его крошечное тельце.
Наконец они расплатились по счету и вышли на теплую вечернюю улицу. Они чувствовали, что не смогут заставить себя что-то съесть. Харриет не испытывала никакого желания возвращаться в свой по-новому непривычный дом, хотя и понимала, что она должна начать самостоятельную жизнь, которая со временем станет для нее обычной. Выбора у нее не было.
Они прошли немного вместе и остановились там, где встретились раньше, по дороге в больницу.
