Малина: Зачем ты это сделала?
Я: Не знаю. Просто сделала и все. Тогда мне это казалось правильным. Потом уже и сам ничего не знаешь. Даже причин — каждая становится шаткой.
Малина: А какие бы ты дала показания?
Я: Никаких. Сказала бы, самое большее, одно слово, которое я еще могла произнести, но уже тогда перестала понимать, что оно значит, — и тем свела бы на нет все вопросы. (Пальцами я делаю Малине знак, на языке глухонемых.) Разве бы мне не удалось таким образом выпутаться? Или сказала бы родственная связь. Хорошо тебе смеяться, с тобой же ничего не произошло, ты не стоял у дверей.
Малина: Разве я смеюсь? Это ты смеешься. Тебе надо пойти спать, бесполезно с тобой разговаривать, пока ты утаиваешь правду.
Я: Полиции я дала денег, не все они, конечно, продажные, но те парни купились, это правда. Они были рады, что могут вернуться к себе в участок или отправиться на боковую.
Малина: Что мне за дело до этих историй. Тебе все это снится.
Я: Снится, но уверяю тебя, я начинаю кое-что понимать. В то время я также начала все, что бы ни читала, читать в искаженном виде. Если где-то говорилось насчет «летних мод», я читала «летний мор». Это лишь один пример. Я могла бы привести сотни. Ты этому веришь?
Малина: Разумеется, но я верю и кое-чему еще, чему ты сама никак не хочешь поверить.
Я: И это…
Малина: Ты забываешь, что завтра я дежурю. Встань, пожалуйста, вовремя. Я до смерти устал. И если к тому же яйцо на завтрак не окажется ни сырым, ни крутым, я буду тебе благодарен. Спокойной ночи.
Начался новый зимний мор, в самых крупных моргах уже демонстрируют тела. Мой отец — главный кутюрье города. Я сопротивляюсь, но мне придется демонстрировать модели для невест. В этом году все равно выставляются только белые и, редко, черные тела, белые — в ледяном дворце, при 50 градусах мороза, там венчают живыми, для публики и перед публикой, в ледяной фате и с ледяными цветами. Жених и невеста должны быть обнаженными. Ледяной дворец стоит там, где раньше была Федерация конькобежного спорта и где летом устраивались состязания по борьбе, однако мой отец арендовал весь комплекс, меня должны венчать с молодым Бардо, заказан оркестр, который тоже до смерти боится играть при такой температуре, но мой отец страхует вдов. Пока это еще жены музыкантов.
Отец вернулся из России, это путешествие ему повредило. Эрмитажа он не видел, зато изучил пытки и привез с собой царицу Меланию. Я должна вместе с Бардо выступать на льду, в изящном, искусно построенном ледяном павильоне, под аплодисменты всей Вены и всего мира, ибо это представление будет транслироваться через спутник, оно назначено на тот день, когда американцы, или русские, или и те и другие вместе полетят на Луну. Для моего отца самое важное, чтобы венское ледяное шоу заставило весь мир забыть о Луне и о великих державах. Он катается в санях с меховой полостью по Первому и Третьему районам, чтобы люди успели еще раз подивиться на него и на молодую царицу, прежде чем начнется грандиозный спектакль.
