– Дело благородное, – согласился Сэнсэй.
Дальше пошли воспоминания давно минувших тренировок и целый ворох смешных курьёзов, которые были с ними связаны. В конце концов, в разговор подключились Володины ребята, и беседа на тему боевого искусства переросла в философский спор об отношениях между людьми.
– Да я с ними из принципа так поступил, – горячо отстаивал свою точку зрения один из Володиных ребят.
– Принцип – это тупое сопротивление действительности, сродни идиотизму. Принцип…
Не успел Сэнсэй договорить это предложение, как старшие ребята почти хором продолжили мысль Сэнсэя:
– … хорош только в точных науках как синоним аксиомы.
– Вот-вот, – подтвердил Учитель. Володя несколько засмущался:
– Да я старался им это объяснить, как мог.
– Значит, плохо старался. То, что не доходит через разум…
– … будет вбито через тело!
– Ну, раз вы так всё хорошо знаете, то зря смеётесь…
Смысл последних слов Сэнсэя до меня дошёл позже, когда началась тренировка. Сэнсэй предупредил, что сегодня будем заниматься на полную мощность, поэтому кто не выдержит этот темп, тот может отойти в левый угол спортзала и заниматься там отработкой ударов, не мешая остальным. Мы нахохлились, как воробьи, с гордостью перешёптываясь между собой:
– Чтобы мы, да не выдержали! – тихо сказал Андрей.
– Не говори, – подхватил Костя. – Да мы сейчас покажем, на что способны!
– Не впервой, – небрежно бросила я, вспоминая разминку старшего сэмпая.
Но наша спесь сразу же заметно поубавилась после первых минут разминки. Такой жёсткой тренировки я ещё никогда не видела. Это была целая школа выживания. Толпу гоняли по спортзалу в бешеном темпе с преодолением постоянно меняющихся препятствий. Не прошло и сорока минут, как многие из нас уже переползали эти сооружения чуть ли не на четвереньках, в том числе и моя особа. Кряхтевшая рядом Татьяна, произнесла:
– Кошмар какой-то! Это прямо как в юмореске: «Уважаемые дамы и господа! Товарищи и товарищи! Коряки и корячки…» Последнее точно относится к нам. Я сейчас чувствую себя коренным жителем этой области.
В левом углу спортзала появились первые «жертвы». Но наша компания упорно занималась дальше. А вот дальше стало ещё хуже. После этого марафонского забега с серией различных упражнений мы начали отжиматься от пола, не знаю сколько раз, только помню, что счёт давно перевалил за сто. Мои руки тряслись, как после отбойного молотка, а тело изгибалось, словно у гусеницы, пытаясь подняться не столько за счёт этих «вибраторов», сколько за счёт рывков спасительной задницы. Потому что, как мне показалось, только в этом месте ещё сохранились хоть какие-то силы. Я всё чаще и чаще стала поглядывать в сторону левого угла, где росло число жаждущих доползти до этого спасительного «оазиса». К тому же Татьяна предательски присоединилась к ним, маняще помахивая мне оттуда ручкой.
