Поняв что вот вот заплачу, аж второй раз за день, не нашла ничего лучше чем уткнуться в эти чудесные перья в попытке зарыться поглубже. Мама дорогая, что ж я делаю!? А соленые капли все лились и лились, нескончаемым потоком. Где то, в дальнем уголке сознания мелькнула глупая мысль, что теперь ЕМУ придется оттирать крыло от всей этой соленой сырости, так некстати разведенной одной глупой, маленькой девчонкой… Ему бы искупаться…
— Полетишь со мной искупаться? На целебные озера? — чужая, тихая мысль заполнила мое сознание и замерла, давая осознать себя. Замерла и я. Пара ударов сердца…
— Полетим?…
Вы когда-нибудь пробовали мысленно кивнуть? Вот и не пробуйте. Безнадежно. Наверное.
— Забирайся выше. Не бойся. Ничего Не Бойся.
— Меня накажут. И у вас будут неприятности… Прозвучало малодушно, но не предупредить о возможных последствиях поступка, достойного лишь моей буйной фантазии, я не могла. А в ответ — тихий смех в голове. Чужой смех. А еще, все это время, я упорно ползла вверх, по самому роскошному ковру в своей жизни. Ни боли, ни сожаления. Лишь предвкушение.
— Ты забавная. Ложись между крыльев. Там тепло и у тебя ничего не будет болеть. Расслабься, трясти не будет, и да…. мы уже летим.
Мне было, может быть, впервые в жизни, хорошо настолько, хотелось замереть и остаться ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС навечно.
Я сидела на горячем, гранитном валуне, над обрывистым берегом лесного озера, и сушила свою и чужую гривы, задумчиво перебирая их руками. Рядом со мной, изредка пофыркивая, расположился красавец Пегас цвета ночи. Задумчиво, как и я смотрящий сейчас вдаль над озером.
